Из телефонного монолога: «Вот, бывает, спрашивают: «Что это ты нынче такой грустный?» - и не находишься, что ответить, потому что сам не понимаешь, что это ты.
А нынче смотрю на себя и вопрошаю: «А что это ты такой весёлый?» - и оказываюсь в ситуации ещё более бестолковой.
Понять истоки своего хорошего настроения тем более мудрено. Нет ни единой причины, чтобы прыг-прыг да ха-ха. Я что, дурак, веселиться без всяких на то оснований?
Осталось поймать себя в промежуточном состоянии и с ревнивым подозрением вопросить: «Что это ты нынче ни весёлый и ни грустный, а?»
Хотелось бы услышать обстоятельный и аргументированный ответ».
Вот спросили у Исаака Башевиса-Зингера, верит ли он в свободу воли, он же ответил: дескать, приходится верить, ибо у нас нет выбора.
Шуточка та ещё. Как там: «Приказано выжить»? Или сцена из-какого-нибудь романтического фильма 60-х: «Ты обязана быть счастлива!»
Вот, кстати: в случае неразделённой любви как она проявляется, свобода воли? Какое решение незадачливого влюблённого в этой ситуации станет торжеством оной свободы? Устроиться на китобойный промысел и, стоя на носу, потрясать гарпуном?
Да и той, которая отвергла незадачливого, стоит помнить: можно «выбирать» людей, но «выбрать» судьбу вряд ли удастся.
«У тебя нет выбора: ты свободен». Что делать бедняжке, желающему стать несвободным?
Проходя нынче (и весьма поспешая) мимо магазина «Искра», был встречен каким-то мужчиной с мутноватым взглядом, который, разом ухватив мою руку, стал её страстно трясти, приговаривая «Василий Михайлович, сколько лет, сколько зим!»
На отповедь мою, дескать, я – не Василий Михайлович, он отреагировал ординарно: а как похож, как похож…
Мне неприятно, когда меня принимают за Василия Михайловича. Хотя, было дело, одна юница в далёком прошлом упорно именовала меня Василием, но это не тот случай. Юнице можно, мужчине с мутноватым взглядом – нет. ( Collapse )
Ещё о редукции, применительно к человеческим взаимоотношениям.
Некто говорит Другому: «Я не понимаю тебя». Другой разводит руками. Некто раздосадован, он не может себе позволить не понимать, это как пробоина в воздушном шаре, из которой со свистом вылетает горячий воздух.
Выход находится скоро: Некто упрощает Другого, сводит непонятное к заурядному, высокое – к профанному, чистое – к плохо стиранному. Преображение благотворно – на таком уровне видоизменённый Другой вполне понятен и даже мил, теперь он укладывается в стандарты, нормы и алгоритмы.
Отныне Некто становится Большим Специалистом в интерпретации слов и поступков Другого. Его приглашают с лекциями, он пишет очень кассовую книгу «Другой для самых маленьких».
Ариман Писин захотел купить световой меч. Ему очень хотелось понравиться девушке по имени Зизи, которая упорствовала во взаимности чувств уже пятнадцатый год кряду. Годы идут, Ариману скоро будет пятьдесят, а счастье всё нейдёт. А вот куплю игрушечный световой меч, предстану перед Зизи, помашу им выразительно и несколько фаллически, глядишь, и направится всё. Так думал Ариман, доставая из тайника золотые червонцы советской поры. * И купил. Принёс домой, помахал перед зеркалом – ему очень понравилось, как-то сразу получились и выразительность, и некоторая фалличность. Повесил Ариман световой меч на пояс, пошёл на работу. Испугаю-ка я своего товарища Быку, подумал Ариман. Он вечно надо мной смеётся, а я вот как рубану его световым мечом, глядишь, зауважает. ( Collapse )
В детстве нам дана непосредственность ви́дения без возможности осмысления и понимания.
Образование – это внедрение в сознание всевозможных фильтров и блокираторов, благодаря которым непосредственность видения превращается в опосредованность. Да, мы приобретаем и навыки осмысления – понимания, но в новых, «взрослых» условиях они уже особо и не нужны, поскольку «понимать» нечего – фильтры и блокираторы отсеивают всё, что пребывает за пределами рационального. Теперь «это» пребывает в своеобразном «слепом пятне» сознания – хоть перед самым носом у такого твори любые «чудеса», он их попросту не увидит.
Причём разводить розовые сопли по поводу «сохранения детского взгляда на мир» - это в пользу бедных. То есть для нас.
Я, признаться, раза три в жизни слышал из женских уст обращённое ко мне почти сакраментальное: «Где ж ты раньше был?»
Нынче, переживая приступ иронии, позволил себе представить: вот, вопреки очевидностям и невозможностям сажусь в поезд «А», приезжаю в город Б, нахожу девицу В, говорю: «Так, мол, и так, решил приехать пораньше на три-четыре года, согласуясь с вашими благими пожеланиями».
Невольно визуализирую удивление и нечаянную радость девицы В, на которую эдак, разом, свалилось такое счастье.
Интересно, что ситуация «от обратного» встречается повсеместно; ничего не стоит появиться в поле зрения какой-либо девицы ранее положенного. Но никаких укоров по этому поводу не предвидится.
