Кыса Миука жила в самом обычном доме, в самой обычной квартире, где её соседями были самые разные существа. Миука со всеми (ну, почти со всеми) находила общий язык, то есть, как говорится, была вполне социализирована.
Но раз в две недели, по субботам, кыса откладывала все свои дела и отправлялась в популярный кысий клуб, который назывался «Котейная». Он размещался в подвальном помещении, где в своё время действительно была котельная. Там и паровой котёл с манометрами сохранился во вполне рабочем состоянии, и четыре пожилых кыса в фартуках, сменяя друг друга, то и дело таскали и загружали в топку вёдра активированного угля, который на средства клуба покупался в соседней аптеке.
Обстановка была, как нынче говорят, «винтажная», – это и привлекало в «Котейную» самых изысканных кыс со всего города. Миука была почётным членом клуба, - в силу заслуг её родителей, покорителей Антарктиды, и потому что сама она была кысою вполне выдающейся, многое видала, была прекрасной собеседницей и буквально диктовала вкусы и нравы городского кысьего бомонда.
Обычно заседания клуба начинались часов в девять вечера, но Миука всегда опаздывала минут на 15-20, так что и все остальные тоже опаздывали. Вокруг парового котла, где чумазые кочегары возились с таблетками, были расставлены низкие столики. Около каждлого столика стояли по три-четыре плетёные корзинки, выложенные внутри разноцветными мохеровыми шарфами.
Туда кысы и укладывались, а официанты разносили по столикам заказы: сливки, настой валериановых капель, кошачью мяту, фальшивых вегетарианских мышек, и много-много чего ещё.
Чуть в стороне, на небольшой возвышенности, стояло маленькое той-пиано, на котором весь вечер меланхолически наигрывал знаменитый Кысс Эванс. Любая желающая кыса могла попросить его сыграть ту или иную музыкальную тему, сама же залезала на пиано и миукала мелодию.
Ближе к полуночи председатель клуба просил внимания собравшихся и приглашал в ораторскую корзинку кого-то из членов клуба, кто должен был подготовить к этому заседанию спич, то есть речь. Кыса забиралась в ораторскую корзинку и оттуда рассказывала всем присутствующим какую-нибудь интересную историю, а после начиналось её обсуждение.
Уже ближе к утру все кысы, по обычаю, хором исполняли гимн клуба, а после потихоньку расходились. Миука уже давно привыкла к тому, что, когда она выходила из «Котейной», у обочины дороги стоял ргап Ргап, одетый в ливрею и запряжённый в лёгкий возок. Миука усаживалась в возок и сонно говорила «Ванька, трогай». Ргап Ргап говорил «Рррр» и бежал к Миукиному дому.