Спавшая до той поры в своей будке собака Накупенда выскочила на свет Божий, и оторопело уставилась на Хурмилавчика, который беспечно маршировал по двору и непрестанно повторял таинственные слова: «Хромулька, гугук! Хромулька, гугук!»
От удивления Накупенда взмыла в воздух и стала выть. На весь этот шум-гам прибежал Зёзёкало. Он молча посмотрел на марширующего Хурмилавчика, и спросил только:
-А что это такое, «хромулька»?
-Не знаю! – ответил Хурмилавчик, - Мне во сне сочинилось! Наверное, это не «что», а «кто». Видишь, я немного прихрамываю? Это специально.
Так ничего и не поняв, Зёзёкало пошёл заниматься своими делами, но вдруг заметил, что губы его что-то непроизвольно шепчут. Прислушавшись к самому себе, Зёзёкало с ужасом понял, что губы его явственно произносят то самое: «Хромулька, гугук!» Зёзёкало бросил все дела, и побежал маршировать вместе с Хурмилавчиком.
Если бы он один такой был. Все, все, кто жил в доме и в окрестностях его, уже весьма согласно ходили вслед за Хурмилавчиком, и хором пели: «Хромулька, гугук!» И все до одного приволакивали правую ногу. Глядя на них, Зёзёкало почувствовал небывалое воодушевление, он бросился к весёлой компании, и, пристроившись за Сяпой и Контрсяпой, восторженно поющих «Хромулька, гугук!», принялся столь же старательно петь песенку Хурмилавчика.
Так до вечера и ходили туда-сюда, а после, когда совсем уже устали и охрипли, пошли в лес ловить ночных бабочек, на крыльях которых можно при желании и старании прочитать своё будущее.