Однажды к кысе Миуке приехал на побывку племянник, котик Клотик. Он служил в торговом флоте, на корабле с красивым названием «Перпетуя». Клотик привёз тёте подарки: большую рыбину с красивым названием «нототения» и бескозырку с названием корабля «Перпетуя».
Миука очень обрадовалась подаркам, но больше всего её поразили рассказы Клотика, - про красивую морскую жизнь, про моря и океаны, про ловлю тунца на «Танец с саблями», про заморские порты и обилие там всевозможных котов и кошек.
Ей тоже очень захотелось поплавать по морям - по волнам, и она стала уговаривать Клотика взять её с собой.
Клотик же, съев половину рыбы «нототения», залез в Миукину корзинку и уснул мёртвым сном. Проспав трое суток, он выслушал Миуку, и сказал, что всё устроит. И они поехали туда, где служил Клотик. Миуку быстро оформили на тот же корабль, где работал племянник, тем более, у неё была бескозырка с названием этого корабля.
Миука живо представляла себе, как, взобравшись на мачту, она, вооружившись биноклем, закурит трубку и будет рассуждать о превратностях судеб и мимолётности счастья. Каково же было её разочарование, когда её посадили в самый глубокий трюм и приказали охранять клетку с крысами. Сказали так: если крысы побегут с корабля, корабль сразу же начнёт тонуть. То есть от Миуки зависело, придёт «Перпетуя» домой, в родной порт, или же ляжет на дно моря-окияна, и русалки будут кружиться вокруг да около и булькать печальные песни.
Что касается Клотика; Миука, к стыду своему, даже обрадовалась, что у племянника работа оказалась ещё хуже: им, оказывается, мыли палубу, наматывая на швабру. Но это было слабым утешением: самой Миуке приходилось весь день сидеть около клетки с крысами и караулить их. Впрочем, крысы были хорошие, белые, с розовыми бантиками на шее. Им тоже было очень скучно сидеть в клетке, поэтому они организовали там маленький театр, и каждый день показывали новую пьесу. Миука с удовольствием смотрела эти пьесы и даже время от времени хлопала в лапки и миукала «бис».
Миуку кормили плохо, а вот белых крыс с бантиками на шее, - очень хорошо: это чтобы они не сбежали. Исхудавшая Миука с завистью смотрела, как её подопечные трескают свечки и рыбий жир, - в конце концов крысы, заметив печаль кысы, стали делиться со своей тюремщицей и свечками, и рыбьим жиром, и другими деликатесами, так что дела пошли на поправку.
Но вот однажды раздался ужасный грохот и корабль начал крениться на бок: это огромная стая нототений ради забавы напала на «Перпетую» и стала толкать её в правый борт. Миука, поняв всю серьёзность положения, открыла клетку с белыми крысами и, благословив их всех лапкой, отпустила восвояси. Потом она нашла намотанного на швабру Клотика, и побежала вверх, на палубу.
Тот-то она удивилась, когда, выбежав на палубу, она увидела там своего старого друга ргапа Ргапа, который, стоя у правого борта, громко ргапкал на распоясавшихся нототений. Те, испугавшись, уплыли, куда глаза глядят, и «Перпетуя» выправила крен. Вся команда стала славить Ргапа и кормить его хурмой и огурцами. Тут и белые крысы вернулись, и на радостях дали представленье, пьесу Шекспира «Ромео и Джульетта».
Кыса Миука всё же подошла к ргапу Ргапу и тихонько спросила, как он тут оказался? Ргап Ргап потупился, и сказал, что он тут всегда был, что он поехал вслед за Миукой и Клотиком и устроился на тот же корабль капитаном. Но, так как Миука всё время сидела в трюме, они ни разу не встретились.
-А вот взяли, и встретились! – сказала Миука и, закурив трубку, полезла на мачту думать о нототениях и превратностях судеб.
