Один человек по фамилии Напалкин решил бросить курить. И бросил, только вместо этой вредной привычки приобрёл другую, - теперь он и день и ночь, даже при людях, чистил свой нос, причём нередко двумя руками.
*
Тем бы дело и закончилось, только жена его, Херувима, однажды сказала ему ясно и чётко: не бросишь ковыряться в носу, - уйду к чёртовой бабушке, и детей заберу, чтобы они от стыда дураками не стали, и так еле-еле штаны сами одевают. Напалкин понял, что в своей болезненной страсти зашёл слишком далеко, и решительно бросил ковыряться в носу.
*
Но природа не терпит пустоты: с того самого дня, как Напалкин бросил ковыряться в носу, его обуяла другая страсть. Теперь он везде и всюду стал рисовать голых женщин в непристойных позах. То есть буквально: увидит чистую стенку, тут же найдёт какой-нибудь уголёк, и на тебе. Когда Херувима впервые застукала Напалкина за этим занятием, он пытался оправдаться, и сказал, что он рисует именно её, Херувиму, ибо и день, и ночь одержим плотской страстью к ней.
*
Но так как Напалкин совсем не умел рисовать, и получались у него не женщины, а какие-то монстры со щупальцами, Херувима не оценила этот порыв, и снова выдвинула ультиматум: или бросай свои художества, или к чёртовой бабушке.
*
Напалкин дал жене честное слово больше не рисовать, и слово своё сдержал. Помаявшись дня два-три, он неожиданно нашёл новое развлечение, - стал плясать кадриль, да так уж залихватски и неудержимо, что жена, с которой он в основном-то и плясал, попала в больницу с множественными переломами. Когда же ему удалось проломить пол и упасть этажом ниже, в квартиру к слепенькой старушке-соседке, дело приняло нехороший оборот, старушка отсудила у него такую сумму, что Напалкину пришлось продать фамильные бриллианты Херувимы.
Неимоверно грустя, Напалкин с кадрилью завязал, но, как читателю уже, надеюсь, становится понятно, извращённость его натуры нашла выход в новой страсти: он стал сочинять песни и петь их, аккомпанируя себе на мандолине. Тут уж в дело вступили соседи: пару раз излупили бедного Напалкина во дворе, на третий же ворвались в квартиру, разбили о Напалкина инструмент и заставили его подписать документ, чтобы он больше песен не сочинял и не пел.
*
Всё так и вышло, - с песнями было покончено раз и навсегда. Но вместо того Напалкин с головой ушёл в политику. Ныне он заместитель мэра города по монументальной пропаганде, пережил уже семь покушений на свою персону, но на достигнутом останавливаться не намерен. В его планах установка на реке Томь плавающего монумента «Гибель Чапая» и бронзовый горельеф на родном детском садике.
*
Как-то и забылось само собой, с чего всё это началось, - а началось всё с того, что Напалкин решил бросить курить...