Жила-была девушка странная
С ногою одной деревянною,
И, чтоб не грустить от безделия,
Работала фотомоделию.
И надо ж судьбе покуражиться,
И надо же Хизер отважиться,
Но, как она чувства не прятала, -
Влюбилась в МакКартни проклятого!
А тот, старый пень, развенерился,
Берёзкою стать вознамерился,
Руками, от похоти потными,
Тянулся до Хизер, животное…
А та, образец добродетели,
В супруги законные метила,
И, чтоб не блажил, окаянного
Лупила ногой деревянною…
Вот свадьбу сыграли, - и что же там? -
Садизм там, жлобство и убожество:
МакКартни всё пьёт да ругается,
Ноги деревянной пугается…
Потом, - пропади оно пропадом! -
Лупить её стал чем ни попадя,
Стаканами резать разбитыми,
Грозить небывалыми пытками…
И всё, косяки забиваючи,
Всё песни свои напеваючи,
Про Helter про Skelter, да с криками,
Выплёскивал злобу великую…
Заплакала Хизер несчастная
Над жизнью своею опасною,
И как-то, от страха бессильного,
Ушла от садиста сенильного…
Он, глядя на горе великое,
Стоял на пороге, хихикая,
И, словно протухшие стерляди,
Швырял ей вослед фунты-стерлинги…
Она подбирала, рыдаючи,
Устала, вот так приседаючи,
Но сбилась со счёта, признаться,
Мильёнов собрав эдак двадцать…
