Младой поэт рыдает
На берегу реки:
Никто не понимает,
Никто не даст руки…
Любовь, – тяжёлый морок,
И зол друзей навет.
Поэту скоро сорок,
А счастья нет и нет.
И нет в душе отрады,
Покоя тоже нет,
Имеется оправа,
Отсутствует портрет…
И свет в конце тоннеля,
(опять давай рыдать),
То брезжит еле-еле,
То снова не видать.
Вот так, влача уныло
Мешок пустых затей,
Живёт поэт без милой,
Без дома, без детей…
И над рекой закатной
Поэт, как тот трубач,
Усилил пятикратно
Свой вдохновенный плач…
*
А рядом отдыхали
Простые рыбаки,
Поэта услыхали,
Что плакал у реки.
Послушав крики эти,
Что оглашали ночь,
Решили на рассвете
По-своему помочь:
Поэта изловили,
Сказали всё пройдёт,
И тихо утопили
В потоке тёмных вод.
И, вечно безучастный,
С холодною душой,
«Отмучился, несчастный», -
Промолвил их старшой.
На берегу реки:
Никто не понимает,
Никто не даст руки…
Любовь, – тяжёлый морок,
И зол друзей навет.
Поэту скоро сорок,
А счастья нет и нет.
И нет в душе отрады,
Покоя тоже нет,
Имеется оправа,
Отсутствует портрет…
И свет в конце тоннеля,
(опять давай рыдать),
То брезжит еле-еле,
То снова не видать.
Вот так, влача уныло
Мешок пустых затей,
Живёт поэт без милой,
Без дома, без детей…
И над рекой закатной
Поэт, как тот трубач,
Усилил пятикратно
Свой вдохновенный плач…
*
А рядом отдыхали
Простые рыбаки,
Поэта услыхали,
Что плакал у реки.
Послушав крики эти,
Что оглашали ночь,
Решили на рассвете
По-своему помочь:
Поэта изловили,
Сказали всё пройдёт,
И тихо утопили
В потоке тёмных вод.
И, вечно безучастный,
С холодною душой,
«Отмучился, несчастный», -
Промолвил их старшой.