В один не самый прекрасный день в моей жизни, пришедшийся на конец августа 2005 года, я сидел я в экскурсионном автобусе и одуревал от жары и духоты Израиля. Не приспособлен я к существованию в жарких странах, - вот голым по снегу покувыркаться, это я с удовольствием, а чтобы шляться туда-сюда с бутылкою невкусной израильской воды, дабы не обезводился мой и без того истомлённый организм, - это не по мне.
*
Экскурсоводша лопотала что-то про то, что сейчас мы подъедем к месту крещения Иисуса Христа, и там у нас будет часовая остановка, - хорошо же. Она продолжила лопотать про то, что по поводу точного места крещения до сих пор идут споры, и православные считают то, католики сё, - нет, мозг мой плавился, и воспринимать всю эту белиберду я был не в состоянии. Понял только, что остановка наша будет в том месте, которое почитают католики, - но, может, я ошибся…
*
Иордан удивил и умилил меня, - маленькая тихая речка, которую даже я, почти не умеющий плавать, легко смог бы переплыть. Одно только останавливало, - что ТОТ берег, метрах в пятнадцати-двадцати от ЭТОГО берега, уже иорданский. Вот выскочит пограничный пёс Мухтар, и возьмёт меня в плен, а в иорданских зинданах я и вовсе усохну…
*
Пошлявшись туда-сюда вдоль речки, я действительно решил искупаться, - не о повторном крещении, конечно, шла речь, а просто здорово, - войти в воды реки, которая является символом рубежа между дохристианской эпохой и то, что латыняне именуют Anno Domini. Мало мне было того, я зашёл в сувенирный магазин и чуть ли не за последние шекели купил крестильную рубашку, кстати, никакую не католическую, а самую что ни на есть православную. В специальной раздевалке я надел на себя эту рубашку, и чуть не бегом помчался к реке.
*
(…)
*
Вышедши из воды, я, должно быть, имел довольно живописный вид, - полотняная рубашка облепила тело и мешала идти. Но в том и дело, что я уже припаздывал, - было видно, что у моего автобуса толпится почти вся группа, так что я спешно переоделся, свернул рубашку, спрятал её в пластиковый пакет, и побежал к автобусу. Однако, как оказалось, собрались ещё не все, так что я, стоя в стороне от каких-то компаний русскоязычных евреев, закурил. Водитель автобуса, высокий полнеющий ашкеназ лет сорока при шикарных усах, минуту смотрел на меня, о чём-то размышляя, а потом, что-то, видимо, надумав, произнёс довольно длинную насмешливую тираду на иврите. Люди, знающие язык, рассмеялись и тут же повернулись ко мне, - нет, во всём этом не было никакой враждебности или издёвки, но то, что я НЕ ПОНИМАЛ, о чём, собственно, идёт речь, меня приплюснуло от всей души. То ли дело в том, что из всей группы лишь я залез в Иордан?.. То ли в крестильной рубашке дело?.. Минутой позже я подошёл к одному из той группы, и тихо спросил, о чём же говорил водитель?.. – «А, так, сущая ерунда… Но тебе лучше не знать!», - ответил мужчина и снова хохотнул...
*
Мерзкое ощущение так и не покинуло меня до конца того дня, да, как видит терпеливый читатель, и до сих пор мне помнится. Так что вот и свищу любимое: «I don't drink coffee, I take tea my dear\ I like my toast done on one side\ And you can hear it in my accent, when I talk, - \ I'm an Englishman in New York…»
ГЦ