На железнодорожной станции, в какой-то полупустыне, я оказываюсь один-одинёшенек. Пыльно, жарко, грязно. Я знаю, что это – Сирия, но вот что я делаю в Сирии, для меня полная загадка. Вещей у меня, - кот наплакал, в кармане, - две бумажки по 500 рублей. Я точно знаю, что половину этих денег могу потратить здесь, а на оставшиеся 500 рублей я должен вернуться назад, в Томск, обязательно через Горный Алтай.
Мимо меня проносится какой-то коричневый пикап, я машу руками, он останавливается, проехав ещё метров сто. Я добегаю до машины, сажусь на переднее сиденье; водитель – какой-то ветхий, лет девяноста, араб, на заднем сиденье какие-то русские тётки, непрестанно орущие и невменяемые. Только усевшись, я понимаю, что русские рубли вряд ли устроят сирийца, и очень потешно, на диком макароническом языке, пытаюсь втолковать ему, что мне нужен обменный пункт. Послушав меня минут пять, старый водитель вдруг заговаривает со мной на ломаном русском, - и вскоре мы подъезжаем к какому-то строению, очень похожему на ещё один железнодорожный вокзал. Я скоро заскакиваю внутрь, - вижу какую-то витрину, понимаю, что это обменник, но по внешнему виду витрины ясно, что он не работает уже несколько лет.
Я бегаю по этому вокзалу, и вдруг в одном из помещений передо мной появляется полноватая женщина лет сорока, в безукоризненно белом халате, - медсестра?.. Похоже на то, причём, русская медсестра.
Опершись локтями о стол и демонстрируя мне загорелую, но уже увядающую грудь, она весьма язвительно и демонстративно говорит мне, что никаких обменников в окрестностях тут нет. Более того, она открывает мне глаза на то, что я делаю в Сирии: оказывается, ещё будучи в Томске, я стал инициатором создания семи (почему именно семи?) школ для детей сирийских бедняков. Вот я и приехал их инспектировать. Но, по всей видимости, местные чиновники украли денежки, собранные «нами» (?) в Томске на создание этих школ, вот потому меня и водят за нос…
Медсестра относится ко мне с каким-то брезгливым сочувствием… Мне это неприятно, я выхожу вон из здания вокзала. Коричневого пикапа, как и ожидалось, нет в помине. Невыносимая бездомная тоска, - господи, что я тут, в Сирии, с 1000 рублей в кармане?..
Конец сна.