«Тимофей Куцевол, семидесятилетний председатель колхоза «Мой путь в искусстве», тяжко опираясь на костыли, ковылял просёлочной дорогой к железнодорожной станции, разгружать вагоны с шахматами. В голове Тимофея тяжко и гулко звучала песня, которую всю ночь без перерыва крутил по поселковому радио полусумасшедший радист Аким Повитуха, - заперся в радиорубке, и гонял, и гонял: «Давайте жить во всём друг другу…» - а вот последнего слова Тимофей никак не мог разобрать, и потому выдумал своё, - «покакая». Слово было какое-то нехорошее, некрасивое, но Тимофей, шагая, как заведённый твердил одно и то же: «Давайте жить, во всём друг другу покакая…»
Тимофей шёл, тяжко опираясь на трофейные костыли с ручками, сделанными из рогов архаро-мериноса, бормотал ненавистные и непонятные слова песни, и плакал: вместо свёклы из района опять прислали целый состав шахмат…
«Со свёклой вполне дожили бы до весны, - думал сквозь слёзы Тимофей, - селёдка под шубой, самогонка… А что толку от этих шахмат?..»
Шахматы присылали уже второй год. Какой-то областной головотяп распорядился, чтобы по районам сеяли шахматы. Колхозники отнеслись к этим деревянным лакированным фигуркам с большим недоверием, но всё-таки засеяли ими 200 га. Ближе к осени все поля были покрыты огромными, под два метра в высоту, высовывающимися из земли пешками, ферзями, турами и другими шахматными фигурами-монстрами. В еду они не годились, скот их тоже не жрал, только что на дрова? – но древесина была мокрой и мягкой, больше тлела, чем горела. Тем более, большая часть урожая пришлось отправить в область, - практически бесплатно, по оборонному заказу…
*
Когда Тимофей Куцевол доковылял до станции, на грузовой платформе его уже ждал колхозный агроном, Никандр Квочка. Как заведено, под большим градусом, он сидел прямо на сырой после утреннего дождя земле и жамкал огрубевшими руками лежащую тут же кучку белых и чёрных пешек.
-Тимофей Кузьмич, помилуйте, как это можно сеять?!. Мелкие какие-то, червивые… Нет, я своей резолюции не дам, даже не заговаривайте об этом!..
-Никандр, что же ты… Опять, ни свет, ни заря, налакался, как свин… Когда же кончится твоя пьянка?..
-А вот как начнут присылать хороший семенной фонд, так я сразу и в завязку, Тимофей Кузьмич… Но это вот сажать, - только землю портить…
Тимофей промолчал. Он прекрасно понимал, что Квочка прав. И по поводу гнилых и мелких шахмат, и по поводу пьянки. Тимофей и сам третий год не просыхал, а вот что-то нынче с утра стерпел, не налил из заветной четверти стаканчик первача. Получается, зря терпел.
-Ну, что, пойдём разгружать?..»
ГЦ