С полгода назад где-то в сети я прочитал о вот таком предвидении английского футуролога Иена Пирсона: примерно к 2050 году от Р.Х. человечество достигнет «цифрового бессмертия». Иначе говоря, цифровые технологии достигнут такого уровня развития, что возможно будет отцифровать содержание головного мозга человека, - и «слить» всю полученную информацию на некий носитель. Пирсон утверждает, что таким образом человек может сохранить сознание вне своего тела, и тем самым, достигнуть некоего подобия вечной жизни.
*
Англичанин, конечно же, только повторил (проще говоря, украл) то, о чём за полвека лет до него писал великий Станислав Лем:
«- (…) Слушайте, Тихий. В этих ящиках находятся самые совершенные электронные мозги, какие когда-либо существовали. Знаете, в чем состоит их совершенство?
– Нет, – сказал я в соответствии с истиной.
– В том, что они ничему не служат, что абсолютно ни к чему не пригодны, бесполезны, – словом, что это воплощенные мной в реальность, обличенные в материю монады Лейбница…
Я ждал, а он говорил, и его седые усы выглядели в полумраке так, словно у губ его трепетала белесая ночная бабочка.
– Каждый из этих ящиков содержит электронное устройство, наделенное сознанием. Как наш мозг. Строительный материал иной, но принцип тот же. На этом сходство кончается. Ибо наши мозги – обратите внимание! – подключены, так сказать, к внешнему миру через посредство органов чувств: глаз, ушей, носа, чувствительных окончаний кожи и так далее. У этих же, здесь, – вытянутым пальцем он показывал на ящики, – внешний мир там, внутри них…
– Как же это возможно? – спросил я, начиная кое о чем догадываться. Догадка была смутной, но вызывала дрожь.
– Очень просто. Откуда мы знаем, что у нас именно такое, а не иное тело, именно такое лицо? Что мы стоим, что держим в руках книгу, что цветы пахнут? Вы ответите, что определенные импульсы воздействуют на наши органы чувств и по нервам бегут в наш мозг соответствующие сигналы. А теперь вообразите, Тихий, что я смогу воздействовать на ваш обонятельный нерв точно так же, как это делает душистая гвоздика, – что вы будете ощущать?
– Запах гвоздики, разумеется, – отвечал я.
Профессор, крякнул, словно радуясь, что я достаточно понятлив, и продолжал:
– А если я сделаю то же самое со всеми вашими нервами, то вы будете ощущать не внешний мир, а то, что я по этим нервам протелеграфирую в ваш мозг… Понятно?
– Понятно.
– Ну так вот. Эти ящики имеют рецепторы-органы, действующие аналогично нашему зрению, обонянию, слуху, осязанию и так далее. Но проволочки, идущие от этих рецепторов, подключены не к внешнему миру, как наши нервы, а к тому барабану в углу. Вы не замечали его, а?
– Нет, – сказал я.
Действительно барабан этот диаметром примерно в три метра стоял в глубине зала, вертикально, словно мельничный жернов, и через некоторое время я заметил, что он чрезвычайно медленно вращается.
– Это их судьба, – спокойно произнес профессор Коркоран. – Их судьба, их мир, их бытие – все, что они могут достигнуть и познать. Там находятся специальные ленты с записанными на них электрическими импульсами; они соответствуют тем ста или двумстам миллиардам явлений, с какими может столкнуться человек в наиболее богатой впечатлениями жизни. Если бы вы подняли крышку барабана, то увидели бы только блестящие ленты, покрытые белыми зигзагами, словно натеками плесени на целлулоиде, но это, Тихий, знойные ночи юга и рокот волн, это тела зверей и грохот пальбы, это похороны и пьянки, вкус яблок и груш, снежные метели, вечера, проведенные в семейном кругу у пылающего камина, и крики на палубе тонущего корабля, и горные вершины, и кладбища, и бредовые галлюцинации, – Ийон Тихий, там весь мир!
Я молчал, а Коркоран, сжав мое плечо железной хваткой, говорил:
– Эти ящики, Тихий, подключены к искусственному миру. Этому, – он показал на первый ящик с края, – кажется, что он – семнадцатилетняя девушка, зеленоглазая, с рыжими волосами, с телом, достойном Венеры. Она дочь государственного деятеля… Влюблена в юношу, которого почти каждый день видит в окно… Который будет ее проклятием. Этот, второй, – некий ученый. Он уже близок к построению общей теории тяготения, действительной для его мира – мира, границами которого служит металлический корпус барабана, и готовится к борьбе за свою правду в одиночестве, углубленном грозящей ему слепотой, ибо вскоре он ослепнет, Тихий… А там, выше, находится член духовной коллегии, и он переживает самые трудные дни своей жизни, ибо утратил веру в существование бессмертной души; рядом, за перегородкой, стоит… Но я не могу рассказать вам о жизни всех существ, которых я создал…» («Из воспоминаний Ийона Тихого», 1, первая публикация – 1960 г.)
*
Понятно, что ныне уже речи быть не может о «блестящих лентах, покрытых белыми зигзагами, словно натеками плесени на целлулоиде», принцип записи информации несколько иной, - да в этом ли дело? И какие перспективы открываются в таком разе перед просвещённою и буйной фантазией того же Гвардея Цытылы!..
1. Все отошедшие в мир иной близкие и друзья на самом деле не покидают нас; они, вернее, их цифровое сознание размещается на различных жёстких носителях, с каждым из них можно активно и самым разным образом взаимодействовать; при желании можно создать локальную сеть, в которой будет сосредоточен исключительно твой круг людей, с которыми тебе хочется быть как можно чаще и как можно ближе.
2. Скопировав на носимый жёсткий диск своё собственное сознание, можно постоянно разговаривать и советоваться с самим собой; хотя, как мне кажется, здесь нас поджидает множество неприятных сюрпризов, в частности, фраза «нет мира с собой» получит очень даже конкретное воплощение. Поссоришься напрочь со своим alter ego, и что прикажете делать? Уничтожить его? Значит, уничтожить самого себя. Помириться? Но это ведь всего лишь тактическая уловка, - подлинного искреннего мира не будет уже никогда.
3. Исчезнет такое удручающее явление, как «несчастная любовь». Скажем, некая дева в реале отказывает некоему юноше во взаимности, но позволяет переписать свою программу, с которой наш славный юноша и проживёт, возможно, долго и счастливо всю оставшуюся жизнь.
4. Если сознание человека не подключено к какой-либо сети, то оно автоматически «консервируется», - и в состоянии прожить в этом замершем мгновении десятки тысяч лет. Оно не испытывает оттого никаких неудобств, - ведь не переживает флэшка, отключенная от порта, - она всего лишь «замирает» в том состоянии, в котором пребывала в момент отключения. Если же поддерживать сознание в бодрствующем состоянии, но никак не взаимодействовать с ним, - «холостой ход» программы, - то оно будет явно страдать от одиночества.
5. Постепенно люди утомятся своими телами и перейдут в цифровое бытие. Вот так, негаданно – нечаянно, без всяких нехороших роботов, поработивших человечество, люди сами, абсолютно добровольно переместятся в пресловутую «Matrix», и станут там жить-поживать, пить цифровой чай с двоичными баранками.
6. Возможность дублирования информации сделает сознание человека неуничтожимым, но в то же время уничтожит всяческое представление об индивидуальности и уникальности, - а дублировать своё сознание можно до бесконечности, по сути дела, порождая гигантский вирус, который, будучи загружен во всемирную сеть, осуществит в реальности то, что описано в пресловутом «Газонокосильщике». Более того, скорее всего, любое цифровое сознание будет обладать своеобразным «инстинктом самосохранения», - то есть неконтролируемого самокопирования. С этим придётся каким-то образом бороться.
7. Безусловно, самой болезненной проблемой этого «дивного нового мира» и станет борьба с инфекциями, - любой вредоносный вирус сможет изменить цифровое сознание, придать ему те или иные особенности, изначально не присущие. Цифровые люди будут болеть, сходить с ума, превращаться в злодейских маньяков… Старость и смерть тоже будут присутствовать в этом милом мире: количество ошибок программы год за годом будет накапливаться, сколько не проводи всякого рода профилактики и «чистки», - и, в конце концов, ущербная сущность либо умрёт, либо превратится в зацикленную сама на себя программу-маразматика.
8. …
*
Да нет же, бредить подобным образом можно довольно долго, только всё это, конечно, полная ерунда. «Ерунда» в том смысле, что всё «нафантазированное», в принципе, возможно, только не имеет никакого отношения к человеку и к жизни вообще. Любая живая сущность, как мне кажется, может быть искусственно (в том числе и в цифровом виде) воспроизведена на 99, 999%, но вот эта самая 0, 001% будет постоянно ускользать, как ни старайся её поймать и впихнуть во «всё остальное». А без неё «уравнение» не будет решаться, хоть убей. Причём это касается не только живого: человек, пытаясь копировать природу, создаёт лишь суррогаты, удобные для него самого, но очень далёкие от изначальных качеств и характеристик.
*
Так что «цифровое бессмертие» потенциально возможно, только речь будет идти не о личности человека, а об её имитаторе, симулякре. Недостача проклятой одной десятитысячной всегда будет чувствоваться, хоть плачь. И пусть никто не обманывается малостью этой величины. Человек уж так приучен, что 1<2. Это называется «абстрагирование». А мир живёт вне абстракций, для него очевидно, что одна рука больше, чем два пальца. Вот и в данном случае, - 0, 001 % гораздо больше, чем 99, 999%.
*
В принципе, «цифрование сознания», - довольно любопытная перспектива. Впервые в истории можно будет создать вполне разумное существо, лишённое души. И наблюдать за ним, и исследовать. Покуда оно, существо, этим не утомится и не начнёт действовать, исходя из своих, нам совершенно не понятных императивов. Дальше будет ещё смешнее и познавательнее…
ГЦ