Старый, сто раз обыгранный сюжет: некто искренне восхищён мистером Z; некто становится его поклонником и начинает во всём подражать мистеру Z; некто делает в уподоблении Z такие успехи, что вскоре понимает, - единственным препятствием на пути полного отождествления с мистером Z является только сам мистер Z; некто убивает мистера Z и тем самым окончательно становится мистером Z…
*
Можно предположить иную событийную линию: скажем, некто люто ненавидит мистера Y; будь некто иным человеком, он бы попросту убил Y, но в том-то и дело, что он не может посягнуть на чужую жизнь. Тогда он идёт по уже намеченному выше пути: начинает во всём уподобляться мистеру Y, и когда чувствует почти полную идентичность тому, в припадке ненависти к самому себе совершает самоубийство. Порок наказан, что, собственно, и требовалось…
*
Ещё одна ситуация: два человека искренне и сильно ненавидят друг друга, и каждый из них, наблюдая ту или иную черту поведения в другом, старательно уничтожают её в себе, в своём характере, в своём поведении. Поглощённые этим странным соревнованием, они не замечают того, что в старании своём последовательно лишились вообще каких-либо человеческих черт, и всеми окружающими воспринимаются уже как лишь тени людей. Последнее чувство, чувство ненависти, вырывается с корнем из души одного и другого, - некого ненавидеть, нечем ненавидеть. Коллапс.
*
Если вернуться к первой, классической схеме, то возможна такая ситуация: в процессе неудержимого подражания и уподобления некто не останавливается на «исходной» личности мистера X, он, как говорится, «идёт дальше», «углубляет и расширяет»… Мистер X, наблюдая сие, преисполняется к «победившему ученику» завистью и ненавистью, и, в конце концов, убивает своего подражателя, покусившегося на его уникальность и поправшего ея.
*
Или же так: мистер X замечает, что некто активно подражает и уподобляется ему. Мистеру Х это крайне неприятно; для того, чтобы отделаться от навязчивого фаната, мистер Х начинает своеобразным образом «убегать от преследования»: он постоянно меняет своё поведение, ведёт себя непредсказуемо, сегодня он святой, завтра невероятный развратник, послезавтра легкомысленный жуир, через два дня затворник и аскет. Однако «преследователь» не отстаёт, он столь же молниеносно меняется и перенимает «правила игры» буквально на лету. Измотанный всей этой вознёй, мистер Х имитирует самоубийство, надеясь, что некто последует его примеру. Так и происходит, только результаты этого оказались крайне непредсказуемы: мистер Х, лишившись «спарки», понимает, что лишился возможности «свободного полёта». Иначе говоря, в ходе затянувшейся игры в преследование стало совершенно неясно, кто кого преследует: в конце концов они оба, и некто, и мистер Х, играли в одну и ту же игру, – преследовали друг друга.
ГЦ