Так получается, что, усевшись в автобус, едущий от моего дома в сторону центра, я каждый раз проезжаю мимо кафе «Серебряная башня», и я не помню такого случая, чтобы ближе к вечеру около этого самого кафе не толкались нарядно одетые, но уже расхристанные и пьяные дяди и тёти, - это очередная «свадьба пела и плясала». Каждый раз проезжая на автобусе мимо, я, естественно, не различаю ни лиц, ни каких-то особых обстоятельств, отличавших нынешнюю картинку от картинки вчерашней, позавчерашней, и так далее. То есть никакого труда не составляет представить себе, что это и есть одна и та же свадьба, только почему-то растянувшаяся на месяцы и даже годы.
*
Невольно представляется: вот сижу я на этой самой свадьбе, водочку кушаю, масляным взглядом окидываю окрестных дам, внимаю купленному по дешёвке тамаде, который несёт какую-то пургу, наблюдаю свершено идиотские конкурсы, что-то вроде «пронести в ложке, зажатой в зубах, сырое куриное яйцо», или «как можно быстрее выдоить резиновую перчатку, наполненную водой». Все кривые, как турецкие сабли, все шарятся по углам и жаждут кого-нибудь пощупать или кем-нибудь пощупаться. В воздухе висит запах пьяной похоти и какого-то нечистого пофигизма. Гремит уродская музыка; то и дело она выключается, чтобы какой-то очередной недобиток соизволил произнести свой коронный тост, конечно же, состоящий из пошлостей и банальностей, от которых начинают ныть зубы. Потом все выпивают, уродская музыка снова врубается, и люди для того, чтобы услышать друг друга, вынуждены орать в полный голос, и то без толку.
*
Но вот дело идёт к концу, - встаёт, скажем, мать жениха и говорит: «Гости дорогие! Вот и закончился первый день нашего торжества! Завтра, в 17.00., ждём вас всех здесь же, на второй день! Не опаздываете, будет так же весело!»
*
Ну, второй день, - дело святое. Хотя почему-то здесь же, обычно это бывает дома… Ладно, не всё ли равно… На следующий день приходят все до одного, - и приходят в священный ужас: всё тот же тамада, всё тот же «ди-джей» в уголке жмётся, и жених с невестой какие-то… нетроганные… Садятся, выпивают, закусывают, и с ещё большим обалдением осознают, что «второй день», - это точное повторение «дня первого». Те же тосты, те же конкурсы. Народ надудонивается по полной программе и уже без особого удивления встречает слова матери жениха о том, что, дескать, ждём завтра, на третий день, будет так же весело.
*
А после день пятый, десятый, тридцатый… Конечно, кто-то из гостей утомится тем и прекратит каждый день в 17.00. толочься у входа в кафе. Однако большинству всё это придётся по вкусу, - кухня в кафе совсем неплохая, так что ежевечерний ужин с обильной выпивкой обеспечены. Кто-то, поняв, что этой свадьбе конца-края не будет, вообще уволится с работы, предоставив свою судьбу этому вечному празднеству. Проходит год, другой, - свадьба продолжается. Народ в массовом порядке начинает спиваться. Нарядно одетые, но расхристанные и в умат пьяные, эти обмылки людей время от времени выходят из кафе и закуривают… Мимо, в маршрутном автобусе, проезжаю я, и с удивлением гляжу на эту странную компанию, думая: «Странно… Очень похоже на то, что это одна и та же свадьба, которая почему-то никак не может закончиться…»
ГЦ
*Название милейшей и несколько страшноватой детской повести Анатолия Алексина.