В своё время, с детства начиная, я имел ненасытную страсть к приобретению книг. Читал их, читал, покупал их, покупал, весь дом завалил всеми возможными фолиантами, инкунабулами, брошюрами и прочими видами печатной продукции…
Но в какой-то момент меня посетило печальное осознание того, что 90% оных книг, - суть изделия одноразовые: вот стоят она на полке, прочитанные или просмотренные мною, и даже не рискуют быть ещё раз прочитанными или хотя бы просмотренными... Куда там, 90%, - куда как больше, увы…
Потом началась «эпоха видео», и я, как оглашенный, стал скупать пёстрые коробочки с видеокассетами, чтобы после голодными глазами наблюдать, как по экрану телевизора ползают какие-то человечки. Число кассет стало угрожать житию-бытию моему в моей собственной комнате, - это бы ладно, но я снова понял, что 90% всех этих фильмов мне даже в голову не придёт пересматривать, что всё это – суета сует и томление духа…
Наконец, лет пятнадцать назад началась эпоха «демократических цен» на «пиратские» CD, - и с тех пор моё жилище завалено немалым количеством всевозможной музыки. Мне удивительно, что музыка не надоела мне до сих пор, и слушаю я её иногда чуть ли не сутками, наугад доставая из горы пластиковых коробок то один, то другой CD.
Однако я предполагаю, что и в этом случае наступит нечто вроде предела насыщения, - когда-то, уж не берусь гадать, когда…
Вот, книги, фильмы, музыка, - такое впечатление, будто бы подсознательно всю свою жизнь я готовлюсь к тотальному одиночеству, к жизни ли в замкнутом пространстве, к какому-то невероятному «домашнему аресту», когда, кроме книг, музыки и кино, мне больше ничего не будет «позволено». Невольно вспоминается «прихожая» погребальной камеры Тутанхамона, заваленная всяческим барахлом, - тут тебе и кораблик, и колесница, и кресла, и ложе, и много-много чего ещё, что нормальному покойнику, в общем-то, ни к чему…
Или же, - будто бы, поглощая огромное количество информации, я готовлюсь к какому-то «голодному году», «чёрному дню», - чтобы, когда он наступит, понемногу пробавляться накопленным «жиром». Ну, да, - в моей голове сотни миллионов слов и их сочетаний, не меньшее число образов зрительных и слуховых, но, в принципе, они совершенно невостребованны, - как не вспомнить дурацкие высказывания о том, что «человеческий мозг используется всего лишь на … (далее следует то ли 5, то ли 15, то ли 30)… процентов»?..
И потому, должно быть, рождается во мне какое-то двоякое восприятие самого же себя. С одной стороны, смешно наблюдать за этим своим неутомимым накопительством информации и, в меру своих скромных сил, поглощением и усвоением оной. С другой же, - я чувствую в этом всём некий тайный смысл, скрытый даже от меня. Просто не может быть, чтобы всё это было просто так, напрасно, бестолково, бесцельно…
Нет, господа, всё совсем не напрасно, не бесцельно. Вот встретит меня, скажем, св. ап. Пётр у врат рая, заглянет в мой послужной список, хмыкнет: «Ага… Тут вот написано, что ты читал «Сто лет одиночества»… А ну-ка, ответь, кто там последний числится в роде Буэндиа по мужской линии?» - «Аурелиано!» - выпалю я облегчённо, - «Правильно. А вот, сколько альбомов записали Элла Фицджеральд и Джо Пасс дуэтом?» - «Четыре!.. Но я только два успел послушать…», - «Ну, и, напоследок, среди братьев Маркс был ли хоть один по имени Карл?» - «Никак нет, ваше благородие! Адольф был, Карла не было!» - снова выпалю я, и сразу буду заселён в самый элитный корпус райского санатория, и сидящие на подоконниках райские птицы будут наперебой читать мне вслух «В поисках утраченного времени», том за томом.
ГЦ