ГОСТИ ИЗ ПРОШЛОГО
Однажды Никодиму был большой заказ, завивка париков для губернаторского батальона почётного караула. В качестве гонорара ему вручили десяток париков и сказали, чтобы больше на глаза не попадался. Ну, что же… надел Никодим парик с буклями, остальные девять запихал в пакет и пошёл домой. Поздно пришёл, видит: на кухне сидят какой-то мужик и какая-то баба, чай пьют, Варвара им прислуживает. Видно по всему, что его ждут, всё больше молчат и хмурятся.
Зашёл на кухню, поздоровался. Мужик с бабой встали, говорят, мол, так и так, я, мужик, Кузьма Демьянов, а эта баба, ты её помнить должен, Софья Жульен, во девичестве Частоткина. Никодим, действительно, припомнил что-то такое туманное из юности своей беспутной, но всё равно ничего не понимал. Тогда мужик и говорит:
-Мы вот тут с Сонькой скооперировались, и, после долгих раздумий, решились открыть вам обоим глаза. Дело в том, что Сонька кое-что знает о твоём прошлом, я же знаю немало о прошлом Варвары. И, скажу я вам, ни тебя, Никодим, ни тебя, Варвара, эта информация не обрадует. Давай, Софья.
Тут встала Софья, набрала воздуху побольше, и, с волнением немалым говорит, всё больше к Варваре обращаясь:
-Думаешь, Никодим твой святой и равноапостольный? Куда там ему. Двенадцати лет от роду убил обухом топора мать с отцом. После, до совершеннолетия, был в бегах, примкнул к преступному сообществу и на Мариинском тракте нападал на обозы. После каждого нового нападения подвешивал к носовому серебряному колечку ещё столько маленьких колечек, сколько человек самолично жизни лишил. Когда носовое украшение стало тянуть на три килограмма, отказался от этой безумной затеи. К двадцати годам оказался в Томске и здесь стал звездою местной гомосексуальной проституции. Попутно приторговывал марафетиком и не расстроился даже тогда, когда милиция конфисковала целый железнодорожный состав с кокаином, - ибо всё это было, как говорится, каплей в море. Пристрастился к каннибализму, часто долги прощал только тогда, когда должник отдавал в качестве платы ту или иную часть своего тела. Предпочитал бёдра и филей. Три раза лично поджигал Томск и, глядя на бушующую стихию, писал порнографические стихи.
Софья села и попросила воды с сухим льдом. Тогда снова встал Кузьма:
-Думаешь, Варвара твоя вся белая и пушистая? Увы тебе, если ты так думаешь. Сразу после поступления в первый класс средней школы организовала преступный синдикат, продавала своих одноклассников на органы за границу. Поэтому к окончанию школы оказалась единственной выпускницей своей параллели. В 14 лет получив паспорт, посчитала для себя возможным заниматься гетеросексуальной проституцией, но уже в 16 стала генеральной сутенёршей города Томска и Томского сельского района. На подпольном заводе в селе Воронино организовала производство всех видов огнестрельного оружия, включая 152-мм гаубицы, а также, продолжив дело Третьего Рейха, наладила сборку крылатых ракет класса «Фау» (модификации 4, 5, 6, 7, 8). Обложила население микрорайонов «Каштак -1, 2, 3, 4» подушной податью, возобновила там средневековое «право первой ночи» для мужчин, вступающих в законный брак, причём чаще всего для мужчин эта «первая» ночь оказывалась и последней: их трупы наутро находили под откосами горы Каштачной с лицами, обезображенными гримасой сладострастья. Два раза лично устраивала наводнения на реке Томь и, глядя на бушующую стихию, сворачивала шеи сотням кур, поставляемых птицефабрикой «Межениновская» в качестве добровольного пожертвования. Вот так-то, уважаемые Никодим и Варвара! Странно то, что, довольно долго живя под одной крышей, вы даже не догадывались, что живёте бок о бок с извращенцами и упырями!
Варвара и Никодим смущённо переглянулись, вздохнули, достали из кухонного стола длинные ножи, и, не взирая на крики и мольбы своих разоблачителей, порезали их на ремни. После весь вечер выносили всё это добро в вёдрах на разные городские помойки. Затем замыли кровь, ультрафиолетовой лампой дезинфицировали пол, стены и потолок кухни и легли спать. Перед сном они всё-таки обменялись парой фраз:
-И чего припёрлись? Сидели бы сейчас дома, пили чай с мятными пряниками…
-Ну, да… И нам настроение испортили, и самим сейчас, должно быть, не по себе…
-Ой, дурачьё… А ты чего, правда, что ли, гомосексуальной проституцией занимался?...
-Ну, было… А ты – сколько мужиков-то под горой Каштачной оставила, а?..
-Я уже сплю…
