Вот как было раньше? Плохо было.
Выдуманный Бог сидел на облаке и следил за всеми. Eye in the sky называется.
Вот захочу я потравить колодец, вот уже с мешком отравленным подкрадываюсь к срубу, и вдруг выдуманный мною же самим Бог мне говорит: ай-ай-ай. Так нельзя. Я всё вижу. Прекрати немедленно. Ты не такой. Ты добрый. Иди обратно, отраву сожги.
И я, как последний дурак, забросив такое выгодное дело, сам собой же помыкаемый (Бога-то нет, это же, прости, Господи, мой же моральный закон возобладал) плетусь восвояси.
*
Ну, слава Создателю, разобрались, в конце концов, что Его нет, и морального закона тоже. Но вот образовалась-таки какая-то внутренняя пустошь в человеке, и никак её ничем не заполнить.
*
И встал человек во весь свой рост, и сказал: так нет же, не бывать тому, Ordnung muss sein! И создал он всякие механические глаза, не придуманные, а самые настоящие. И рассовал он их так, что, где бы он не находился, всегда под присмотром пребывал. Идёт по улице – глаз на него смотрит. Зашёл в заведение – глаз его снимает. Пришёл домой – а дом у него не дом, а смарт дом. Умный то есть. Он тоже всё снимает, и на жестокий диск наматывает. У человека есть заветная карточка в потайном кармане – там не жена нарисована в соблазнительном виде, а его финансовые потоки. А ещё у него есть компьютер большой, компьютер поменьше, ещё поменьше, и совсем маленький – смарт телефон, то есть опять-таки умный. И этот умный телефон всё про своего носителя знает – кто звонил, кому звонил, откуда деньги пришли, куда ушли, видеочаты с любовницей, просмотры всяких безобразий во всемирной сетке, всё-всё-всё там, в коробочке.
*
То есть, заметьте, как замечательно – Бога-то нет, но глаза смотрят и докладывают, куда надо. Это как бы если Бог спустился с облачка, переоделся в партикулярное платье, и лез бы всюду, куда не просят, предъявляя всяческие удостоверения всевозможных ведомств. То есть наш, народный бог, плоть от плоти, можно сказать.
*
Тот, выдуманный, от него отбиться можно было – сцепить зубы, и сыпануть в колодец отравы. А от этого, нашего, не отобьёшься. Потому что свой, по одной земле ходим, один хрен грызём.
*
Хотя порой как-то неловко бывает. Вот захотел какой-то сластолюбец посмотреть порнографическую фильму во всемирной сети. А ему - не смотри, нельзя, мы тебя оштрафуем, а потом и в темницу можем посадить. А почему нельзя? – спрашиваешь, - Ужели твоё какое-то дело до моей морали-нравственности? - Да нет, говорят, нам, право, чихать на твою мораль-нравственность, но нельзя. Вот разрешат завтра, так смотри, а сегодня штраф и темница. - А что, завтра могут разрешить? – вопрошаешь с надеждою. - Да почему бы и нет, коли нам чихать.
*
И как-то во всём этом некий ущерб закрадывается и печалит рассудок. Механические глазки на нас смотрят, и думают – вот ведь бедолаги. Выдуманный Бог хоть какой-то основательностью обладал, а тут – сегодня можно, завтра нельзя, сегодня нельзя, завтра можно. Конъюнктурный рынок для получения максимальной маржи. Мораль, как тряпка ссаная, ногами её туда-сюда.
*
Ну, зато всё понятно. Никакой метафизики, никакого богословия, никаких тебе умностей. Всё по-нашему. Ближе к народу. А нам того и надо.