Человека определяет – хорошо оно или плохо – человеческое. Возьмите механические часы, лишите их стрелок – часы будут вполне исправны, но они потеряют то, ради чего созданы. То же самое и с человеком: лишите его тех или иных черт – образ размоется и обессмыслится.
*
Другой вопрос: так что же именно определяет человека? Без чего он, как часы без стрелок? На эту тему сломано столько копий (стрелок ли), что невольно побаиваешься лезть в эту свару.
*
Стесняюсь трюизмов, но как без них? – Человеку нужны люди. Он – социален по сути своей. Без этого человек несостоятелен. Это в немалой мере определяет его человеческое.
*
Но вот беда. Последнее столетие и скоро уже четверть нынешнего – это неустанная борьба с социальной природой человека. И до сей поры холимый и лелеемый культ индивидуального торчит из каждой башки, как единственная радость единорога.
*
В индивидуализме есть немало привлекательных черт, что уж, не зря же он столь популярен в качестве жизненной программы. Но, хотим мы этого, или нет, врастая в индивидуализм, мы неуклонно лишаемся человеческого.
*
Схема простая: индивидуализм желанен, социальное по умолчанию. Выражаясь вульгарно, человек раскорячивается самым нелепым образом: покуда он в социуме, он не удовлетворён проявленностью своего Ego, достигнув же желаемого «внутреннего космоса», он понимает, что его Ego в этих условиях практически невостребованно. Ему нужен Собеседник, - ибо точить лясы со своим alter ego надоедает довольно скоро и категорически. К тому же, что греха таить, кто-то на этом внутреннем диалоге может прожить годы, большинству же недели хватает до чувства отвращения и самоненависти.
*
На себя ли я смотрю, на людей, окружающих меня - эта раздвоенность, (теперь уже козлиные рога), преследует большинство. Люди уже влюбиться не в состоянии, потому как тем самым «порождается зависимость»! И уже несколько иначе могут прозвучать слова Юнны Мориц: «За невлюбленными людьми\Любовь идет, как привиденье». Ууууу, привиденье. Оно тебя и съест с потрохами.
*
Ведь вполне понятно: коли ты позиционируешь себя, как индивидуалист, ты невольно относишь это качество и к поведению окружающих. И если ты полагаешь, что внешний мир «тебя недостоин», то какой реакции на тебя самого можно в таком случае ожидать от этого противного внешнего мира? Резонно, что зеркальной.
*
Нежная и искренняя любовь к себе, ненаглядному – и понимание того, что скоро это может превратиться в какой-то пошлейший аутомоносексуализм. И что ты, ненаглядный, неглубок и довольно скоро исчерпаем. Что, когда «стоп машина» - что будет тогда с тобой? В чём ты тогда увидишь хоть какой-то смысл?
*
Конечно, пристало говорить и о качестве взаимоотношений. Ну, вот, решил я броситься в самую гущу социального. Бросаюсь. И что я увижу? Да то же самое дикование, недоверие, неумение, неискренность, фальшь, враньё. И плюну я смачно и жирно, и скажу: да пошло оно всё.
*
Собственно, как оно более-менее регулярно и происходит. Тот круг, которому я, было, радовался и жил оным, либо растаял, либо выродился. Разумеется, это «возрастное». Но если кто-то думает, что тоска по Настоящему этим и избывается, так скажу им: нет, не избывается, совсем нет. Ситуация вполне уродливая: я сижу в тюрьме, где оказался отнюдь не по своей воле. Срок закончился, - казалось бы, гуляй, вася. Но вася давно понял, что весь мир – тюрьма, и продолжает сидеть уже на самодеятельных началах.