Я часто возвращаюсь к этой мысли. По всей видимости, она для меня чем-то значима.
*
Вся эта информационная машинерия сделала возможным пребывание в курсе всего и вся. Вот я уезжаю из дома в город Х, но то ли мне постоянно звонят из дома, то ли я постоянно звоню домой, - так что я будто и не уезжал никуда. За этим, безусловно, кроются какие-то блага и преимущества, но, честно говоря, они довольно часто оборачиваются неким новым, специфическим невротизмом. Стоит абоненту не ответить раз, другой, третий, - тебе уже чудятся самые жуткие и неприглядные картины происходящего где-то там, может быть, за тридевять земель. И то обстоятельство, что ты не можешь быть там сей же час, травмирует не на шутку. Конечно, после всё разрешается и уравновешивается, но.
*
Ладно бы этот невротизм, холера с ним. Самое всё же примечательное – уже сказанное: ты никуда не можешь уехать до конца, за тобой на десять тысяч ли тянется это распроклятый хвост, связывающий тебя с исходной точкой твоего путешествия. Даже если ты выключишь свою шарманку и вытащишь из неё аккумулятор, - остаётся возможность, которой ты довольно скоро воспользуешься, разумеется, благодушно упрекая себя за слабость и зависимость.
*
Этот воздух, насквозь пропитанный несносными мегагерцами, не отпускает тебя, ты не в состоянии почувствовать того, что необходимо каждому человеку на белом свете, - я поименовал это когда-то «блаженной бездомностью». Когда ты на какое-то пусть короткое время действительно «никому ничего не должен», твоя задача – просто жить, просто передвигаться в пространстве. Разумеется, самообман, но из тех, которые дороже и важнее иных правд.
*
Кстати, а почему, собственно, самообман? А наша «прикреплённость» («крепок земле» - крепостная зависимость) к той или иной точке пространства – не самообман? Только такой уж устоявшийся и непререкаемый, что редко кому в голову приходит обнаружить в себе некий внутренний протест по этому поводу.
*
Но – ладно, пусть всё, как есть. Не будем рушить под своими ногами ветхие леса, нам же хуже станет. Но вот иной раз садишься на паровоз, и едешь себе далеко, и, право, так хочется, чтобы за спиной ничего не оставалось, пусть хотя бы в состоянии самообмана. Есть лишь настоящее, насущное, и никакого хвоста в десять тысяч ли за тобой не тащится, и грядущее неопределённо и туманно.
*
Пребывание в настоящем лишает тебя иллюзий, но придаёт уверенности в себе и своих силах. Ты понимаешь, что ты жив не благодаря тепличной среде, что ты и вне её вполне состоятелен. Ты готов к любым неожиданностям, даже опасностям, ты можешь полагаться только не себя. В этом состоянии – воздух иной, иные краски, иное восприятие реальности. Вот что я называю «блаженной бездомностью».
*
Представляется уже нечто невозможное на нынешний день. Вот я, независимый моряк, схожу себе по трапу. Я не был дома год. Я не имел никаких вестей оттуда, я понятия не имею, что там. Я прохожу по улицам, которые за год неуловимым образом изменились. Я встречаю знакомых, но это не совсем те самые. Я захожу в пивную, заказываю кружку портера, попиваю её и думаю о том, как всё это странно и непривычно. Я вернулся домой, но будто не я это, и дом – не совсем мой. Я не то, что не уверен… да что уж там, мне немного тревожно… страшновато ли… Я допиваю портер, выхожу из пивной и через пять минут стою у порога дома.