
В Кодексе Маймонида читаю странное: «Не есть мясо быка, приговоренного к побиению камнями, как сказано: ≪...а мясо его нельзя есть≫ (Шмот, 21:28)».
Благо, тут же и примечания. После «быка» писано: «любого животного». После «к побиению камнями» вот же: «К побиению камнями приговаривается животное, которое убило человека или с которым человек совершил совокупление».
Как понять иных? Ну, ладно, если «любое животное» убило человека, пусть. Но вот «с которым человек совершил совокупление», - это за что? Ужели можно заподозрить какое-нибудь «любое животное» в том, что оно принуждало некоего человека совокупиться с ним?
В первом случае саму казнь осуществляли родственники жертвы. Это понятно. Во втором же кто? Свидетели акта скотоложества? Не думаю, что их было много. Так что, скорее, всякие доброхоты, готовые днём и ночью устранять всяческую скверну.
Невольно представляется, как иду я, скажем, по городу Томску, вдруг вижу – какую-то ледащую ослицу собираются побивать камнями. Тут же присоединяюсь к компании экзекуторов, старательно готовящихся к лапидации (lapidatio), выбираю с десяток средней величины булыжников, укладываю их подле ног своих и законопослушно жду выстрела стартового пистолета.
Вот интересно. Нынче вроде бы таковое невозможно. Но вот читаешь: последнее публичное гильотинирование во Франции произошло в 1939 году в Версале у тюрьмы Сен-Пьер. Толпа, присутствовавшая при казни, была столь распущенно-экзальтирована, что после «свершилось» многие бросились обмакивать свои носовые платки в крови казнённого - в качестве сувенира. Власти столь охренели от всего этого, что с тех пор и запретили публичные казни.
Nota bene: запретили не потому, что все были в ужасе от сцены публичного гильотинирования, а потому, что власть ошалела от таковой реакции «широкой общественности» и предпочла ей более не потакать. Восемьдесят лет с той поры прошло. Ужели кто думает, что что-то в этом плане изменилось?
Нет, право, за себя ручаюсь: я в ослицу ни единого камня не брошу. И, быть может, большинство добрых граждан тоже. Но вот процентов за десять моих компатриотов – за них ручаться не могу. А в чём уверен – среди этих десяти процентов я смогу увидеть самых неожиданных для себя персонажей.
Хана ослице.