Канатоходов снял трусы и стал исполнять эротический танец. Повернувшись к Кальпурнии задом, он принялся совершать вполне заурядные, но, как ему казалось, невероятно чувственные движения. То-то он сник, когда Кальпурния вдруг со смехом поинтересовалась:
-Канатоходов, а что это у тебя на заднице налеплено?
Канатоходов засуетился, провёл рукой по указанному месту и, действительно, обнаружил какую-то прилипшую бумажку. Сорвав её и поднеся к глазам, он идентифицировал бумажку как некий ценник, на котором было обозначено: «Цена 330».
Настроение Канатоходова упало ниже уровня нравственности Кальпурнии, в данный конкретный момент пытающейся изменить своему мужу Цезарю. Однако, разом углядев столь бедственные изменения в настроениях своего потенциального сообщника, Кальпурния скоро натянула на себя мундир Измайловского гвардейского полка, лосины, ботфорты, плюнула, и оставила Канатоходова в тот самом состоянии.
Канатоходов же первым делом стал думать о том, как этот ценник оказался налепленным на его ягодицу. В публичных местах он не разоблачался уже лет пять как, в термах не парился, жил один, без прислуги, так что взяться ценнику откуда-то со стороны было неоткуда.
Оставив эту тему, он принялся жевать другую.
Почему 330? Ужели он действительно большего не стоит?
Он где-то читал: если взять химические элементы, из которых состоит человеческое тело, разложить вещества по коробочкам и попытаться продать, то, да, выручка оказывалась какой-то оскорбительно ничтожной.
Ужели кто-то его посчитал и попытался продать оптом?
И вообще, если серьёзно, а сколько он в действительности стоит?
330 – оскорбительно мало, но Канатоходов был достаточно здравомыслящим человеком и понимал, что он далеко не бесценен. Однако каков верхний предел? С какой бы суммы он начал торги на убывание?
И вот тут он понял, что столкнулся с проблемой совершенно неразрешимой.
Скажет он – один миллиард рублей.
Но ведь эта цифра взята с потолка. Если некто компетентный займётся финансовым обоснованием оценки, он разобьёт её в пух и прах.
Во-вторых, кто его купит за миллиард? Кому он сдался за миллиард?
Но столь же глупо было бы оценивать себя в 900 миллионов. Почему в 900, а не в миллиард? Разница – 100 миллионов, что она означает? Какая мотивация уменьшения цены?
То же самое – 800, 700, 600 миллионов, далее, далее, менее, менее.
Но ведь не миллион? Не десять? Может быть, сто миллионов?
Канатоходов представил двести банковских упаковок пятитысячных бумажек и ему стало жалко себя.
Потом представил две тысячи таких же упаковок, и ему стало немного веселее. Пусть немного, но веселее.
Понты дороже денег. Быстро смастерив новый ценник «Цена 1.000.000.000», Канатоходов нацепил его на задницу и стал названивать Кальпурнии, которая не замедлила.