Вот Визбор:
Зато мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета
Мы впереди планеты всей.
Иронические строки про балет стали докучливым мемом советской фронды, который стал раздражать меня ещё тогда, когда я понятия не имел, что такое «фронда» и, тем более, «мем».
Вообще говоря, если в какой-то стране развито балетное искусство, это разом означает, что:
в этой стране существует мощное моральное и материальное обеспечение элитарного искусства
в этой стране есть серьёзная система подготовки молодых балетных
в этой стране обязательно существование оригинальных эстетических и практических школ балета
ну, а применительно к России, где балетное искусство пришлое, заимствованное, сам по себе факт существования и мирового признания «русского балета» говорит о том, что гордиться есть чем.
Стоит также припомнить, а много ли национальных или региональных культур в мире создали «свой» балет?
*
Всё то, что уже прочитано Долготерпеливым Читателем, это лишь предисловие к основной мысли данного послания.
А мысль проста: если я, И.В. Иванов, в своих оценках и приоритетах буду руководствоваться оценками и приоритетами какого-нибудь там Никифора Петровича Нашлёпкина, я разом потеряю свою субъектность и превращусь в тень Н.П. Нашлёпкина.
Если, скажем, Русская цивилизация в своих оценках и приоритетах будет руководствоваться оценками и приоритетами, например, Западной Европы, в этом случае можно смело утверждать о конце Русской цивилизации и превращении её в охвостье цивилизации Западной.
Когда я наблюдаю приближение очередного псевдопатриотического фильма про каких-то спортсменов, когда мне два месяца кряду плющат мозги трейлерами, когда показывают премьерных фриков, орущих «Круть», «Я три раза рыдала и два раза кончила», «Меня охватила гордость за советский спорт» (?), когда после говорящие головы, брызгая слюной, торопятся сообщить мне, что сборы на выходных побили все рекорды, и фильм окупился уже на сто триллионов процентов, я понимаю, что вероятность того, что вскоре Русскую цивилизацию можно будет отпевать, очень велика.
Фильмы не снимаются для того, чтобы срубить побольше денег. Это не-русское. Меня никогда не интересовало, каков бюджет фильма, потому что мне это говорит лишь об одном – чем больше бюджет, тем мощнее его будут отбивать, а отбивают, разумеется, за счёт культа звёзд и зрелищности, что никак не соотносится с моими представлениями об искусстве.
Сценарии фильмов не пишутся так, чтобы это вызывало «гордость», «слёзы», «восторг». Кино – это не машина потакания примитивным эмоциям. Это не-русское.
Кино становится событием не сразу, и даже не после премьерных показов. Оно ещё долго должно висеть в голове, «выстаиваясь» и выстраиваясь. Может быть, на то уйдут годы. (Я, кстати, в детстве был на премьере в Томске «Неоконченной пьесы для механического пианино» и со стыдом наблюдал, как зрители пачками уходят из зала во время просмотра. Теперь же «Пьеса» - классика. Плохо это, хорошо ли, но у нас всё именно так.)
Я не желаю «выхода русского кино на мировые экраны», потому что в этой фразе изначально заложена большая ложь. «Мировые экраны» - это что, и Индонезия, и Зимбабве, и Боливия? Так нет же, для большинства «мировой экран» - это Штаты да та же Западная Европа. Но, господа, там, где всё и так затоварено и поделено, русское кино на фиг никому не сдалось. И потому есть у меня немалое желание – чтобы русское кино снималось для России. Оно должно отражать именно мои представления о мире и о человеке. А то, как тем же занимаются шведы или немцы, меня, честно говоря, не интересует нисколько. Вы же, о, Многомудрый Читатель, не лезете в душу к соседу по лестничной площадке, пытаясь вникнуть в его внутренний мир?
*
Субъектность рождается там, где некто говорит: извините, но меня не устраивает ваша система ценностей, она противоречит (или во многом не совпадает) с теми приоритетами, которые есть в моих представлениях о предмете. За последние треть века мы утратили подобное видение мира, что меня весьма печалит и волнует необычайно.
Независимость мышления не может стать самоцелью: ах, лишь бы, ах, абы что, но нацьональное, в сарафане и с гармошкой. Но вне независимого мышления не может явиться такая славная штука, как самоуважение, тот самый становой хребет, без которого мы никто, аморфная груда мяса, валяющаяся на земле и пытающаяся примерять какие-то импортные позвоночники.