Когда я говорю: «Я живу во времени», - это внешняя правда. Плоть моя, вне всяких сомнений, обитает во времени, о чём мне, грешница, регулярно даёт знать.
Но если я поверну глаза свои внутрь, в своё (хотя бы) сознание, моя уверенность в бытии-во- времени тут же померкнет, а то и вовсе испарится.
Каждый из нас думает. (Bon mot!) Потому каждый может тут же согласиться с таковым вот утверждением: наши мысли не имеют временной протяжённости. Наши мысли, наши рассуждения пребывают вне времени.
Когда кто-то говорит: «Дайте мне время на раздумье», это отнюдь не означает, что выторгованные часы или дни он посвятит стройному, линейному размышлению, эдакому разматыванию внутреннего нарратива. Большую часть этого времени наш мыслитель будет откровенно тупить, а внутри его cranium’а будет скакать безумная белочка, или карликовый заяц, или мышь – кому что по нраву. На самом деле решение было принято ещё до того, как перед оным человеком была поставлена задача – всё же остальное время он занимался примирением этого решения с противящейся тому плоти, пребывающей во времени.
Даже если кто-то не согласится с такой трактовкой событий, он всё же должен признать, что какой-то внутренней логикой наши размышления похвастаться не могут. Внутри нашей головы происходят процессы, которые мы (внешние) не можем понять и оценить именно потому, что эти процессы не подчиняются привычному нам последовательному рассмотрению. Это только в толстых романах размышления графини Грязенлап упакованы в три страницы линейного текста. Повторюсь, рискуя надоесть: в нашей голове причина и следствие могут легко поменяться местами, то есть сначала приходит решение, затем задаётся вопрос, далее идёт процесс примирения нашей сущности-вне-времени с нашей сущностью-во-времени.
Мы (хотя бы некоторые из нас) помышляем о Дальнем Космосе, в то же время понятия не имея, что происходит в нашей собственной голове. Мы все являем собой толмачей, причём толмачей откровенно непрофессиональных: мало того, что наше внутреннее пространство пребывает вне времени, оно ещё и говорит на «иностранном языке», вернее, пользуется какой-то знаковой системой, совершенно не соотносящейся ни с одним из языков мира. Однако в нас встроен эдакий автоматический переводчик, который силится транскрибировать эту знаковую систему в тот вид, который будет понятен «внешнему миру». Стоит припомнить наши потуги, когда какой-то образ, висящий внутри нашей головы, мы при всём своём желании не в состоянии передать собеседнику. Это отнюдь не потому, что мы тупые, это потому, что язык наш представляет прикладную программу, оперирующую лишь конкретным и абстрактным. На трансцендентальное его категорически не хватает. А именно оно и является базой нашего странного жития-бытия.
Мне всё чаще приходит в голову, что пределы познания вне-человека и в-человеке заданы довольно жёстко, и заданы, безусловно, не-человеком. Нам дано право догадываться, но не более того. Грехопадение № 2, то есть пересечение пределов этих таинственных запретов, должно быть, возможно. Но если грехопадение № 1 закончилось изгнанием Адама и Евы из Эдема, то даже боюсь предположить, чем закончится грехопадение bis.