Я уже довольно давно понял, что одна из моих проблем чуть ли не органического характера - это неумение говорить пошлости. Речь идёт не столько о карьерных проблемах (нет у меня таковых проблем), хотя для того, чтобы продвигаться вверх по любой карьерной лестнице, необходимо умение нести какую-то неописуемую хрень на том самом «голубом глазу», который в моём случае давно бы выпал, не выдержав зашкаливающего уровня хрени.
Что уж карьера, любая светская тусовка не обходится без того, чтобы не было произнесено сто тысяч общих мест, какие-то розовые сопли, какие-то непрекращающиеся blah-blah-blah, - всё дело в том, что там молчать нельзя, надо обязательно шелестеть языком, а коли говорить не о чем, и произносится что-то эдакое recycled стопицотого цикла.
Про социальные сети и говорить не приходится; пошлость, заезженность, узнаваемость, усвояемость – это и есть, хм, «залог успеха», и тот, кто не владеет этими инструментами, обречён пребывать out side всяких там рейтингов.
*
Потому, быть может, поздно, но я решил наверстать упущенное и хотя бы на школярскому уровне овладеть премудростями пошлости. Тем более, учителей вокруг – пруд пруди.
*
Мне вспомнился один друг-приятель, который обожал произносить спичи, посвящённые авторской песне, каким-то таинственным «менестрелям», к коим он причислял, разумеется, и себя, и некоторых присутствующих. Обязательной фразой в этих застольных речах была (примерно) таковая: «мы – единомышленники, воспринимающие мир через призму музыки и слов». В своё время я думал, что это стёб, но после того, как услышал эту фразу в тысячный раз, понял, что всё очень серьёзно.
*
Потому первый урок я посвящаю именно авторской песне, обильному источнику изысканной пошлости.
*
«И вот мы входим под своды Волшебного Леса, в котором нынче царят Музыка и Поэзия. Нам ежеминутно встречаются люди, лица которых удивительно одухотворены. Для того, что попасть в этот Волшебный Лес, они, возможно, проделали долгий путь в тысячи километров. Что же привело их сюда? Чувство невероятного духовного единения, или, как часто они сами про себя говорят, голос крылатого братства, услышанный ими издалёка, заставил их оставить зряшное и пуститься в дальний путь.
Эти люди в обыденной жизни заняты самыми разными делами, трудятся в самых разных местах, но когда они съезжаются сюда, это уже совсем не важно, - ибо здесь, в кругу верных единомышленников, они полностью посвящают себя служению Музе Правды и Добра.
Подойдём к палатке, которых здесь тысячи и тысячи, подойдём к костру, вокруг которого сидят молодые ребята с чистыми и открытыми лицами. У одного из них в руках – старенькая гитара, видавшая сотни походов и вот таких костровых мест. Прислушаемся, как он, неуверенно помолчав, вдруг возьмёт первый аккорд, и мелодия, поначалу робкая и неоформившаяся, вдруг обретёт силу, и полетит вольной птицей от костра к костру, от певца к певцу. Пяти минут не пройдёт, и вот уже весь огромный лагерь подхватит эту песню. От сердца к сердцу, от души к душе, - и как загораются глаза новичков, какую силу они чувствуют в этом едином и мощном порыве, разрушающем все условности, повергающем в прах всю неправду и условность той жизни, в которой царит культ наживы и холодный расчёт.
Но вот затихла эта песня, а мы слышим: «Ребята, а давайте Визбора, про солнышко…» Радостные улыбки озаряют посерьёзневшие лица, в них – предвкушение очередного духовного пиршества, которое вот-вот… «Ум-па-па-ум-па-па… Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены…» Мы знаем эту песню сто лет, но каждый раз встречаем её, внутренне ликуя. И каждый раз, сколько бы мы её не повторяли, мы находим в ней какой-то новый, ранее скрытый смысл, который озаряет наши души, подобно нежней утренней заре.
Мы идём от костра к костру, и каждая остановка – откровение для нас, потому что везде и всюду мы слышим новые песни, мы видим новые, удивительно тонкие и чувствующие лица, которые вторят словам песен, будто из живительного родника наполняясь их смыслом и поэтическим содержанием.
Вот юная девушка-неофитка, не в силах выдержать всю одухотворяющую мощь звучащей песни, отходит от костра и тихо плачет, прижавшись к столетнему дубу. Но вослед ей уже идёт опытный, видавший виды старожил, который, как может, успокаивает девушку и придаёт ей сил для дальнейшего восприятия и переживания.
И пусть неверно порой звучит струна гитары, и голоса, звучащие буквально отовсюду, не блещут вокальными изысками, - слушая это, понимаешь, что не это главное, главное другое. Отсутствие нарочитости, небрежение позой, эпатажной аффективностью. Чистота и глубина, искренность, которую не заменишь обильными экзерсисами и внешними эффектами.
Дымный шлейф от костров стелется по земле, дело идёт к утру, но никто не устал, все, упиваясь коллективной энергией этого необыкновенного действа, готовы петь и петь ещё и ещё.
Живи и здравствуй, крылатое братство, неупокоенные души, несговорчивые характеры, коллектив единомышленников, воспринимающих мир через призму музыки и слов! Аминь».