Вот если мы возьмём название острова Кипр и переведём на французский язык, то получится Chypre. То есть «Шипр».
Афродиту тогда можно называть «Шиприда». Богиня любви, от которой пахнет «Шипром», значит.
А жители острова – «шиприоты». И от них тоже пахнет «Шипром», как от турок, так и от греков. Это их, собственно, и объединяет.
Мне в детстве очень нравился запах «Шипра». Я понятия не имел, что основой аккорда аромата является мох, растущий почему-то исключительно на кипрских дубах. Да, скорее всего, в советском «Шипре» никакого мха и не было.
Да, запах был очень бодрящий и свежий. В парикмахерских после подстрижки регулярно задавали странный вопрос: «Вас освежить?» - и в случае утвердительного ответа с помощью резиновой груши орошали голову, скажем, туманным облаком «Шипра».
«Освежить». Дурацкое слово. Ну, а как иначе скажешь? «Вас попрыскать?»
Сейчас «Шипр» непопулярен. Да и вообще непопулярны любые агрессивные, пускай и благовонные, запахи и ароматы. Это странно. Это очень странно.
Полвека назад были популярны, а стали непопулярны. Что такого необратимо-важного произошло за полвека, что вкусы и пристрастия людей вдруг изменились?
Дед мой, Георгий Иванович, как-то рассказывал про соседку по лестничной площадке, которая время от времени приглашала его к себе, чтобы тот покурил в её квартире. Были такие сигареты – «Золотое руно». Ароматизированные. Вот их и курил. Можно ли представить ныне, чтобы какая-то соседка пригласила меня покурить у неё? Чтобы пахло табаком? Какие-то тётки в обморок падают от запаха сигарет. Как бы они жили семьдесят-восемьдесят лет назад? Всё время в обмороке валялись?
И, опять-таки, что изменилось-то?.. Обмен веществ в человеческом организме?.. Устройство носа?.. Или сами запахи одеколона и табака?.. Ну, я думаю, запах нынешних сигарет несколько более приемлем, чем, скажем, махорки или папирос «Север».
Нет же. Ответ на эти злодейские вопросы кроется в области, безумно далёкой от одорантов, одорации, одорологии.
А именно: в психологии. Славный дух индивидуализма диктует новые ценности, новые запреты и предписания. Любой запах есть агрессия, наглая попытка вторгнуться в зону комфорта свободной и независимой личности. С этим мы будем бороться всеми доступными нам средствами.
(Кстати, именно с этим связана попытка внедрения на рынок всякой туфты, которую поименовали «феромоновыми духами» (др.-греч. φέρω «несу» + ὁρμάω «возбуждаю, побуждаю»). Напомню, что вся прелесть рыночных феромонов состояла в том, что носом их не учуешь, а вот женщины на мужчину, помазанному феромонами (равно как и мужчины на женщин) прыгают с разбегу и нервно сглатывают набежавшую слюну.)
В принципе, ныне мы обитаем в социуме, в котором нам (пока) мягко, но весомо говорят: «Не надо тут нам пахнуть. Не надо тут навязывать нам своё амбре. Вот придёте домой, запрётесь, и делайте всё, что угодно. А тут вот не надо».
Не стоит принимать меня за активиста движения «Воняю, чем хочу». Но, согласитесь, есть в этом благородном «фу» что-то гадкое, гораздо более гадкое, чем любой запах.
И вот это странное-престранное, вы слышали это уже не одну сотню раз в разных вариациях: «Делайте, что угодно, лишь бы об этом никто не знал и никому это не мешало жить». В принципе, именно так это и звучит. В принципе, я думаю, очень многие давным-давно руководствуются этим пожеланием. Время от времени их тайное становится явным, и мы узнаём такие вещи, от которых у нас мороз по коже. А то придут в какую-нибудь школу и начнут шмалять направо-налево: паф-паф. И мы даже не задумываемся о том, что они всего лишь воспользовались нашим советом. Но что-то пошло не так.