Муж и отец Боря пришёл домой хмурый. Что с тобой? – всплескивая руками, закричала жена и мать Вера.
Боря молча прошёл в гостиную, включил страшный светильник и ударил в семейные бубенцы; это был знак к общему сбору. Скоро вся гостиная заполнилась родными и близкими. Они ужасно боялись страшного светильника, но делали вид, что не боятся.
Боря встал на стул (так следовало) и сказал вот что: «Я совершенно случайно узнал, что сегодня в Азербайджане проходят внеочередные парламентские выборы. Я совершенно не понимаю, почему я – должен – был – узнать – это от посторонних мне людей, в то время как моя семья вообще не в курсе происходящего в Азербайджане?.. И не кажется ли всем здесь присутствующим, что мы совершенно закоснели в невежестве и лени, от коих один шаг до полной и окончательной социальной, политической, культурной, моральной, в конце концов, гуманитарной деградации?»
Все заплакали. Всем очень не хотелось деградировать. Кто-то предложил в знак солидарности с Азербайджаном весь сегодняшний вечер говорить с азербайджанским акцентом. Идея понравилась, получалось смешно и живо. Но Боря, хотя тоже заговорил с акцентом, продолжал сохранять серьёзность и хладнокровие: «Это хорошо, но этого мало. Я считаю, что кто-то из нас должен стать азербайджанцем. Предлагаю жребий».
Достали легендарную кроликовую шапку, в которой ходил ещё дедушка Бори. Туда насыпали пустых бумажек, на одной же написали букву А, то есть «Азербайджан». Эту бумажку вытянул младший сын Бори, Некрас. Ему было полтора года, и он ещё не совсем понимал, что с ним случилось, но интуитивно ощутил серьёзность момента.
«Вот и всё, дорогой сын, теперь ты отрезанный ломоть. Нарекаю тебя Достали Забит-заде», - сказал Некрасу отец. Мать и жена Вера зарыдала и заперлась в тёмной комнате. Отец и муж Боря слез со стула и дал отбой общему сбору. Все разошлись по своим углам.
Боря чувствовал, что всё то, что произошло, столь же половинчато, паллиативно, что нет во всём этом завершённости и гармонии. С другой стороны, каждый день несёт какие-то новости, и действительно хочется откликаться на каждую, - но возможно ли это? Не надорвётся ли он, как глава семьи, не повлияет ли это на семейный уклад, много лет складывавшиеся обрядность и традиции?
Вот что теперь делать с Достали Забит-заде? Завтра он по-прежнему будет азербайджанцем, или же вернётся в исходное состояние? Кабы знать…
Боря постучался в тёмную комнату. Вера, всхлипывая, открыла и запустила внутрь.