Fabienne Aeberhard (Switzerland) - Unexpected, 2015
Все дороги на Земле имеют свой предел. Можно семь суток болтаться в поезде «Россия», но настанет час, когда паровоз уткнётся в Золотой Рог и дальше не поедет, как его не уговаривай. Можно ехать и ехать по Панамериканскому шоссе, но, в конце концов, упереться в самый южный город Земли с малозвучным названием Ушуа́я, что на Огненной Земле.
Душа почему-то печалится, признавая, что все дороги имеют свой предел. Даже с осознанием того, что моя жизнь когда-то прервётся, мне как-то попроще. Но вот то, что, обогнув планету, я вернусь в точку исхода, мне кажется каким-то трагическим упрощением, навязанным мне.
Мне представляется (не первый уже раз) странное: куда бы я не отправился, виды за окном никогда не будут повторяться, и финал моему путешествию положит лишь смерть.
Конечно, с точки зрения владельца загородной дачи, моя фантазия ужасна: ему никогда не достигнуть своих владений и не валяться в плетёном кресле под шёлковым тентом. Но мне, у которого с недвижимостью и владением ею отношения не складываются, моя затея по нраву.
Вот сажусь я на свой верный одноколёсный велосипед, скатываюсь по пологому спуску к мосту через Томь, проезжаю ещё версту-другую, и вдруг открывается мне то, что я отродясь не видывал: какие-то неизвестные мне сёла, реки, овраги, а проеду ещё часа два-три, и окажусь вдруг в каком-то городе, где, слезши с велосипеда и вопросив у аборигенов, узнаю его название: Небывальск. Побродив по городу, вкусив местных плодов и испив местных вод, сяду на велосипед и покину сей град, понимая, что уже никогда не увижу его вновь. В этом есть печаль, тем более, город может оказаться очень славным, но в этом есть и величие самой идеи: отныне Небывальск переносится в твою память, и этой памятью жив лишь в тебе одном (впрочем, можно путешествовать и компанией).
И так, перемещаясь из города в город, отдаляясь от начальной точки своего путешествия, ты не веришь ни картам, ни чьим-то словам, - мир неисчерпаем и неведом.
Главная-то печаль в том, что я уже никогда не вернусь обратно, и не заехать мне по пологому подъёму до Лагерного сада.
То-то я год от года всё более инертен в передвижениях своих; видимо, подсознательно я опасаюсь, что фантазия моя может вдруг обернуться реальностью.
