Просмотрев брошюрку «Неологизмы цифровой культуры (активный словарь миллениала)»*, невольно разделил все эти неологизмы на тематические разделы.
Получилось что-то вроде:
• слова, касающиеся программного обеспечения компьютеров – 10%
• слова, касающихся сетевой среды и общения в ней – 40%
• слова, касающиеся продаж и продвижения в сети – 10%
• слова, касающиеся поведения людей и ситуационных характеристик, хехе, «оффлайн» – 20%
• эльки, эски, эмки, аутфиты, кэжуалы, нейлы, нюды – ну, то есть тряпки всякие и что-то про уход за ногтями и косметику – 10%
• ну, и оставшиеся 10% - сконцентрированное до предела богатство человеческого взаимодействия: айс, найс, бро, вау, изи, йопта, лайт, крэзи, кул, лук, рили, и так далее.
Может быть, с процентами я не совсем корректен, но в целом картина более-менее объективная.
*
Невольно представилось, как возмущённые до предела мерзостями «отцов», «дети» садятся на какой-нибудь там ковчег и уплывают на чудесный остров Авалон-Валинор-Буян, где наконец-таки никто не помешает им заниматься всем тем, к чему лежит их мятежная коллективная душа: участвовать в бесконечных баттлах, продвигать свои мульки в сети, заниматься отважным челленджем, завершив party, тут же мутить afterparty, а там и до afterafterparty рукой подать.
*
«Я пристально разглядывал их изящные фигурки, напоминавшие дрезденские фарфоровые статуэтки. Их короткие волосы одинаково курчавились, на лице не было видно ни малейшего признака растительности, уши были удивительно маленькие. Рот крошечный, с ярко-пунцовыми, довольно тонкими губами, подбородок остроконечный. Глаза большие и кроткие, но – не сочтите это за тщеславие! – в них недоставало выражения того интереса ко мне, какого я был вправе ожидать.
Они больше не делали попыток объясняться со мной и стояли, улыбаясь и переговариваясь друг с другом нежными воркующими голосами. Я первым начал разговор. Указал рукой на Машину Времени, потом на самого себя. После этого, поколебавшись, как лучше выразить понятие о Времени, указал на солнце. Тотчас же одно изящное существо, одетое в клетчатую пурпурно-белую одежду, повторило мой жест и, несказанно поразив меня, издало звук, подражая грому.
На мгновение я удивился, хотя смысл жеста был вполне ясен. Мне вдруг пришла мысль: а не имею ли я дело просто-напросто с дураками? Вы едва ли поймете, как это поразило меня. Я всегда держался того мнения, что люди эпохи восемьсот второй тысячи лет, куда я залетел, судя по счетчику моей Машины, уйдут невообразимо дальше нас в науке, искусстве и во всем остальном. И вдруг один из них задает мне вопрос, показывающий, что его умственный уровень не выше уровня нашего пятилетнего ребенка: он всерьез спрашивает меня, не упал ли я с солнца во время грозы? И потом, эта их яркая одежда, хрупкое, изящное сложение и нежные черты лица. Я почувствовал разочарование и на мгновение подумал, что напрасно трудился над своей Машиной Времени».
(Г.Уэллс, «Машина времени»)
* 2019, Конишевский Д. В., Кушнарёва Н. В., Ветров С. А.