*
Однажды Болтай заметил, что одна из его сменных жён, которую вроде бы звали Микробой, стала как-то истончаться и блекнуть. Он поговорил об этом с другими жёнами, те покивали, сказали, что да, что-то происходит. Сама же Микроба, по её словам, чувствовала себя прекрасно, даже лучше, чем раньше. Со временем она и вовсе потеряла очертания и превратилась в то самое странное существо, которые уже неоднократно мелькали в поле зрения Болтая. «То самое», - которое не различишь, не рассмотришь, которое вроде бы и есть, но, ощутив присутствие которого, хочется то и дело протирать глаза, очки, любую иную оптику.
Микроба некоторое время ещё послонялась по шестикомнатной квартире, однако в какой-то момент исчезла, чем немало порадовала и Болтая, и оставшихся жён.
Болтай как-то спросил Голос о том, что, собственно, случилось с Микробой?
«Да ничего не случилось. Вот известны ли тебе такие человеческие немочи, как близорукость, дальнозоркость, астигматизм? Это когда не в порядке глаза. Теперь представь, что поражены не глаза, не рецепторы, а сам объект наблюдения. Микроба всего лишь заболела астигматизмом».
«И что же дальше?»
«Ну, болезнь есть болезнь. Представь себе, что на тебя постепенно перестают реагировать твои близкие, знакомые, они тебя даже разглядеть не в состоянии. Какая-то муть и рябь в глазах. Волей-неволей постепенно ты и сам начнёшь дистанцироваться от любого взаимодействия. Кроме того, вместе с пороком невосприятия приходят и другие необычные побочные эффекты».
«А именно?»
«Там сложно… Ну, понимаешь, ты ведь воспринимаешь не только явления окружающего мира, но и самого себя. Ты видишь свои руки, ноги, и так далее. И вот представь: постепенно (чуть позже, чем у окружающих) твои глаза тоже перестают воспринимать свои же собственные руки-ноги. То есть ты дематериализуешься не только для внешнего наблюдателя, но и для самого себя. Проще сказать, ты превращаешься в призрака».
«А дальнейшая судьба призрака?»
«Что мне известно, это то, что развоплощённые граждане начинают шляться там, куда иным вход заказан. Они вполне безобидны, но почему-то до конца в это так и не верится».
Голос удалился. Болтай мало что понял, но одна мысль его неприятно поразила: коли Микроба заболела, так она могла и других своей немочью заразить, скажем, того же Болтая. Для того, чтобы подтвердить свою телесность, он долго крутился перед зеркалом, а после вызвал всех своих оставшихся жён, которые вскоре подтвердили: да, покуда телесен.
Он продолжил свои перемещения по городу, но каждый раз, когда в поле его зрения попадали те самые странные существа, его как-то нервически подёргивало.
И не зря подёргивало. Однажды утром очередная жена Свистулька, выполняя обыденный ритуал, решила поцеловать его в щёку, однако промахнулась и поцеловала подушку. Взбешённый Болтай выгнал негодницу, однако внутренне он давно был готов к подобным странностям. Подойдя к зеркалу, он долго изучал своё лицо, шею, плечи, грудь, не найдя там ничего предосудительного. Но он помнил, что для внешних наблюдателей всё начинается несколько раньше, чем для самого больного.
Бродя в этот день по городу, он чувствовал себя ужасно, он никак не мог найти самого себя в своей же голове, ему надо было как-то отвлечься. Когда ему на глаза попался грузовой паланкин, Болтай неожиданно для себя подбежал к нему, распихал десятка три других доброхотов, ухватился за одну из ручек и с видимым удовольствием куда-то поволок.