Сидит девица, штопает чего-то, напевает заунывно и тихо:
Не хочу я, девки, замуж,
Ничего я не хочу,
Свою русую, кудрявую
Доской заколочу!
Слушаю её, и думаю: блин, какие там Хармсы с Ионесками, какие Беккеты с Вианами… В народной культуре уровня телесного низа такой зашкаливающий уровень абсурда, - всем перечисленным титанам только стоять в углу и плакать от зависти.
Нет, конечно, можно на основе этой частушки написать какую-нибудь одноактную трагедию. Вот девица решительным шагом направляется к плотнику и за четыре сольдо покупает у него пару сосновых досок, совсем свежих, клейких ещё; вернувшись домой, достаёт из шкапа молоток, гвозди, засовывает пару гвоздей в рот, задирает юбки… Ну, и так далее.
Но, кажется мне, всё это излишне; четырёх строчек дурацкого стишка довольно для того, чтобы впечатлительный человек всё представил более чем подробно, и поразился: в чью голову пришла столь безумная «метафора» истерического девства?
Ну, вряд ли мы когда-нибудь узнаем имя автора… Да что - доска! В мире «фольклора ниже пояса» куда ни плюнь, - везде одни напрочь сносящие башку образы.
Вот и плотник, выпив лишнего, проходя под окнами, орёт на весь двор:
Хулиганом я родился
И хожу, как живорез.
Когда матушка рожала,
Из …… с наганом лез!
Агрессия и телесный низ - близнецы-братья. «Эрекция сама по себе уже есть феномен агрессии» (Роберт Мерль , «Hommes protégés» («Мужчины под защитой»)).
В том, должно быть, и разгадка невероятного блеска народного «театра абсурда». Телесные и врождённые интенции стучатся откуда-то снизу в голову и востребуют какого-никакого осмысления. Но на выходе миру являются лишь весьма своеобразные образы, что-то вроде
Эх, милёнок мой, растяпа,
Посмотри на потолок!
Не твои ли, дроля, яйца
Наш котёнок поволок?
То, что не поддаётся правилам даже обыденной логики, может быть формализовано только абсурдных понятиях и образах. Непонятные, неисследованные механизмы и связи, - а и холера бы с ними, казалось бы, - но нет же, ими заполнена наша повседневность, они довлеют над нами, и потому, хотим мы того, или не хотим, это хтоническое непонятно-что выпирает из нас, как из худого мешка.
Вот и девица всё сидит, да штопает, да напевает тихо и заунывно:
Я плясала-плясала́,
Да в калоши нассала.
Вот стою, любуюся,
Во что же я обуюся?..
Затихла. Вроде бы уснула. Ан, нет:
Ох, кум Яшка,
Под тобою тяжко.
Дай-ка встану, погляжу,
Хорошо ли я лежу?
А с улицы печальное звучит:
По деревне я хожу
И ничем не дорожу.
Девки яйца оторвали,
Я картошку привяжу.
Частушки – жанр презренный, уж столько про них худого написано, особенно в ту пору, когда они довлели в той самой среде, где появились: все эти городские предместья конца девятнадцатого-начала двадцатого века, где жили фабричные, которые ещё вчера были деревенскими.
Именно из деревни, которая переживала весь этот период невероятной силы демографический взрыв, пришла атмосфера густого телесного чувства, которое не давало покоя и проявлялось во всей этой фантасмагории, в этой смешливой похоти.
Прошёл век или чуть более того, - видите ли вы сейчас что-то, хоть немного похожее на этот смеховой мир, от которого за версту разит букетом афродизиаков вперемешку с лебедой да крапивой? Где эта нарочитая грубость, где эта агрессивная бравада, где это наглядное безумие, от которого порой мозги набекрень становятся?
Я любимую свою
Издалёка узнаю:
Голова куриная,
…. лошадиная.
Эротический фольклор уже довольно давно приказал долго жить, уступив место синтетическим грёзам масс-медиа, которые навязываются так же, как средства для повышения потенции. Понятно, почему: подобные грёзы без подобных средств не работают.
Сеть завалена глубокомысленными статьями: следует ли в брачных отношениях использовать порнографию, не вредит ли она, или же, напротив, только и делает, что способствует и спасает? Вообще говоря, такие дискуссии могут происходить в обществе глубоко больном. А, коли больно всё общество, то и болезнь воспринимается, как норма.
Если бы это касалось только… Ладно. Пустое это, догонять давно ушедший поезд.
Песню. Запе. Вай:
Мы с милёночком вчера
Целовались до утра.
Целовались бы ещё,
Да болит влагалищё…