4. Дома-галереи.
Внутренне строение домов-галерей с точки зрения обыденного сознания совершенно бессмысленно. Вы входите через парадный вход, поднимаетесь по лестнице и начинаете движение по некоторому коридору, который там или сям пересекается другими коридорами, который несколько искривляется, уходит то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Никаких комнат или залов в привычном нам смысле этих слов нет, только коридоры, только галереи, переплетающиеся, съезжающие, воздымающиеся. Ни единого тупика, всё куда-то ведёт, всё куда-то продолжается. Вы идёте, понятия не имея, чем это всё может закончиться. Проще, должно быть, заехать внутрь подобного здания на велосипеде или мотоцикле, - дополнительная скорость позволит, быть может, ответить на вопрос: зачем это всё? У меня не было возможности использовать для исследований ни велосипед, ни мотоцикл, так что однажды трое суток я провёл в одном из таких зданий, неуклонно пешим ходом продвигаясь вглубь этого бесконечного пищеварительного тракта. Галереи, находящиеся в массиве здания, не имеют окон, но порой выходишь в некий коридор с окнами, открывающими вид на соседние улицы и дома. Это меня, собственно, и выручило: не в силах более блуждать по этим беспредметным ходам-переходам, я раскрыл одно из окон и выпрыгнул, кажется, из окна третьего этажа. Повредил ногу, долгое время хромал; тайна этих домов меня по-прежнему волнует, но пока опасаюсь повторять подобное путешествие.
5. Тесные дома.
Отвратительно порождение города, вернувшие мне подзабытый кошмар клаустрофобии. Внешне вполне пристойные здания обнаруживают своё качество уже на входе: после того, как проходишь в парадную дверь, тут же начинаешь пригибать голову, передвигаться согнутым в три погибели, после становиться на колени, после ползти. Удивительное свойство этих перемещений в том, что ты везде пролазишь, но как только представишь, что вдруг располнел на три-четре фунта, сразу становится дурно: застрянешь намертво, как медведь в сказке Милна.
Ползая по этим полутёмным коридорчикам, можешь забраться в какую-нибудь комнату, столь маленькую, что сможешь сидеть там, лишь сложив руки на груди и поджав колени к подбородку. Обычно в комнатах размещаются маленькие окна размером со спичечную коробку. Можешь выглянуть и увидеть тот или иной фрагмент окружающих тесный дом кварталов.
В моих исследованиях нет и не было никакого практического смысла, так что объяснить, зачем я несколько недель кряду ползал (да ещё со своей клаустрофобией) по этим крысиным норам и комнаткам-ящикам, я не в состоянии. По крайней мере, один из таких тесных домов я изучил вполне основательно, по крайней мере, первые два с половиной этажа мне хорошо известны и я там неплохо ориентируюсь.
6. Дома-машины.
Их можно опознать по глухому гулу, который разносится за квартал от них. Проникнув внутрь такого дома, оказываешься в мире кинетического безумства. Всё пространство внутри такого дома занято какой-то хитроумной гигантской механикой, всё двигается, крутится, дробно стучит, звенит, соприкасается. Огромные вращающиеся колёса, цепные передачи, фрикционные передачи, коленвалы, зубчатые передачи – конические, шевронные, внутренние, косозубые, храповики, червячные передачи, маховики, маятники с чудовищными по массе подвесами, - перечисленное лишь сотая часть всего, что можно там увидеть. И всё это находится в непрестанном движении, шуме и звоне, - что за мертвенная жизнь, непонятно зачем и кем порождённая? Почему всё это двигается и работает, откуда берётся энергия на приведение всего этого в движение? - совершенная тайна.
Сказать по чести, я довольно часто посещаю дома-машины, - наблюдать эту бессмысленную, но слаженную, образцовую по своей чёткости работу мне доставляет удовольствие (можете назвать его «болезненным»).
Может, всё дело в детском воспоминании. Однажды, когда мне было лет шесть, я оказался свидетелем работы парового двигателя колёсного парохода: два огромных шатуна, напоминающих руки человека, вращали гребной вал колёс. Я смотрел на это движение чуть не четверть часа, да смотрел бы и ещё, если бы не выгнали.
Так что, проходя мимо какого-то дома-машины, я нет-нет, да и зайду внутрь, созерцая все эти, вообще говоря, страшноватые эволюции конструкций и приспособлений из чугуна и стали.