Когда день-деньской мне толкуют, что мы живём в эпоху «пост-правды» (post-truth), я не знаю, как мне относиться к подобного рода откровению. Ибо ситуация описуема только в контексте парадокса лжеца, самая краткая форма которого сводится к фразе «Данное утверждение является ложным».
Ибо когда некто говорит мне о том, что все лгут, он сам подталкивает меня к убеждению в том, что лжёт и он сам. Поскольку доказать, что «лгут все», он не в состоянии, категоричность его утверждения изначально ангажирована и фальсифицирована.
Мы легко и без особых переживаний переселились в мир, где верить нельзя вообще никому, - будь то большому-пребольшому политику, будь то другу-приятелю, которого я вижу из окна трамвая в тот момент, когда по телефону он мне втирает о том, что находится на другом конце города.
Гоббсовская bellum omnium contra omnes* трансформировалась в забавнейшее «враньё всех всем»; в принципе, этому императиву можно придать вполне человеколюбивый смысл: зачем воевать, если можно солгать?
Кроме того, есть и ещё одно благо пребывания в пространстве лжи: мир правды ограничен конкретным (я убил старушку-процентщицу и сестру её Лизавету), мир пост-правды не ограничен ничем (я никого не убивал; я убил, защищаясь; меня убила старуха-процентщица, а помогала ей сестра Лизавета; мы со старухой процентщицей стали жертвами сестры её, Лизаветы; и так до бесконечности). Фантазийный мир лжи безграничен и тем самым более привлекателен для мультипликации (переноса, инфицирования).
В принципе, всё сводится вот к этой цитате из Антонио Менегетти:
«Антихрист - это не человек и не внешняя власть. Это информация, водруженная на жизненную энергию и не подходящая биологической жизни».
Именно так. Неконтролируемое распространение «пост-правды», если оно достаточно последовательно, приводит к вполне очевидному результату: верить нельзя никому, включая самого себя. Жить, не веря самому себе, невозможно. Итого: уходя, обесточьте помещение.
*война всех против всех