*
«В столовой школы на раздаче неумеренно весёлая работница неустанно повторяла одну и ту же фразу «В рот тебе компот!», подавая стакан с означенным напитком. Я сделал ей замечание: «Вы должны быть в курсе, что произносимая вами фраза является эвфемизмом гораздо более неприличного выражения. Как работник образовательного учреждения, вы должны следить за своей речью». Женщина закатила истерику, завопила «А что я такого сказала?!», перевернула пятиведёрную алюминиевую кастрюлю со злосчастным компотом, попыталась съесть свою санитарную книжку. Люди готовы на самые дикие поступки, лишь бы не признавать своих очевидных ошибок».
*
«С утра был слух: в наш класс записали какого-то новенького. В начале третьего урока (алгебра) классная руководительница действительно завела его в кабинет для знакомства. Каково же было моё удивление, когда вновь прибывший оказался моею копией! Да, право, и звали его точно так же: Пантеон Забутов. Он с некоторым вызовом глянул в мою сторону и неприятно заулыбался. Я тут же выразил своё возмущение, произошла заминка, ученика увели. Позже выяснилось, что в пространственно-временном континууме случилась какая-то петля, и это действительно был я, только несколько более юный. Позже попытался выяснить, куда же его увели и что с ним произошло далее. Ни классный руководитель, ни завуч так и не смогли мне ничего толком объяснить, хмурились лишь и всем видом выказывали, что мои вопросы им неприятны».
*
«На уроке физкультуры физрук Сатрап Зигович, прознав про то, что я занимаюсь плаваньем, попросил «показать класс», то есть продемонстрировать свою технику одноклассникам. На мой недоуменный вопрос, как же я смогу то сделать в спортзале, физрук нахмурился и молвил, что, дескать, в бассейне каждый дурак сможет. Пришлось лечь на холодный пол спортзала и проползти его туда-сюда в стиле баттерфляй четыре раза кряду, ну, то есть около ста метров в результате. Несмотря на некоторую скованность почувствовал, что само по себе упражнение не лишено смысла; таким образом можно тренироваться и дома, и где бы то ни было».
*
«Учительница английского языка Виктория Викторовна Чжао заявила, что для того, чтобы я получил твёрдую «четвёрку» за год, мне следует написать роман из жизни английской аристократии второй половины XIX века. Даже название обязательное – «Саломея Сториц», и объём – восемьсот страниц. Моё праведное возмущение – «Почему кому-то десяток топиков, а мне пудовый роман» - она пресекла фразой «Кому многое дано, с того многое спросится». Принялся писать. Постепенно втянулся. Эта самая Саломея Сториц – та ещё вертихвостка. Её характер выписываю филигранью. Читал первые главы одноклассникам, - просят продолжения, хотя странно, ведь половина класса изучает французский, что они понимают? Наверное, я просто хорошо, с выражением читаю».
*
«Нынче на уроке получил записку без подписи: «Если ты не станешь нашим, мы покончим с собой». Оглядел класс в надежде найти автора записки и увидел коллективный взор всех классных девиц, сурово и непреклонно взирающих на меня. Некоторая робость охватывает меня при вступлении во взрослый этап жизни».
*
«На уроке литературы читал наизусть выученное «Вам!» Маяковского. Завершил чуть не криком:
Я лучше в баре блядям буду
подавать ананасную воду!
За окном тут же раздался чей-то голос: «Вася, поди сюда, тут в школе матом стихи читают!» Минут через десять под окном собралась огромная толпа народа, кто-то призывал к линчеванию, кто-то просил почитать ещё. Домой меня повели подвалами».