В очередной раз бредя по Бактинскому кладбищу, на одной из могил я прочитал что-то вроде «Скажи, зачем тебя пережила моя любовь?»
То есть взяли известную эпитафию на могиле Грибоедова, подсократили, немного изменили, вот и вся недолга.
Напомню, что исходная эпитафия от имени Нино Чавчавадзе на могиле, что в пантеоне Мтацминда, такова: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!»
Впервые я прочитал эти слова, когда мне было 12-13 лет, и, помнится, восхитился и уверился, хотя что-то меня во всём этом неприметно раздражало.
Сегодня же, увидев сокращённый вариант эпитафии, я разом понял причину этого раздражения. «Для чего пережила тебя любовь моя!» - в этом отчаянной фразе есть явный смысл: Нино не понимает, почему она сама не умерла, узнав о гибели мужа.
Но, помимо смысла явного, есть и побочный, вот он-то и есть причина моего смущения. Генри Джекил читает эпитафию и роняет слезу. Эдвард Хайд читает эпитафию и говорит: Хохо, Нино сетует на то, что и после смерти А.С. она почему-то принуждена любить его? Ей хотелось бы, узнав о смерти мужа, тут же забыть о нём?
Я сказал: «побочный», на самом же деле совершенно неясно, какой из этих двух смыслов основной, а какой - дополнительный. Мы определяемся в этом лишь на основании того, что вряд ли на могиле мужа, с которым прожито едва полгода, вдова будет писать всякие глупости.
Иначе говоря, смысл фразы совершенно амбивалентен, он даёт возможность трактовать его, как говаривали в детстве, «в меру своей испорченности», - или неиспорченности.
Оттого, должно быть, чем дольше я живу, тем меньше доверяю словам, потому что вижу, сколь огромна пропасть между денотацией и коннотацией. И пропасть эту мне, скоропортящемуся, не постичь до конца дней своих.