Мимо меня по проспекту Ленина промчалась вереница байкеров. Рёв их самобеглых тележек, давно ненавистный мне, тут же вдохновил на создание модели ада для байкеров, стритрейсеров и прочих невоздержанных на этот счёт господ.
Модель простая: человек за рулём мотоцикла или автомобиля вдруг оказывается на огромной, совершенно гладкой равнине с абсолютно однородной поверхностью, - никакой тебе разметки, никаких ориентиров на местности. Куда ни глянь – абсолютно ровная линия горизонта, и ничего больше. Светло, но солнца не видно, то есть даже по нему не сориентируешься.
Ну, вот и всё; езжай, куда хочешь, набирай любую возможную скорость, толку-то... Ощущение такое, что стоишь на одном месте, потому что вокруг тебя не меняется вообще ничего, - ибо ощущение скорости порождается, условно говоря, видами за окном, а коли виды статичны, неизменны, движение становится абсолютно бессмысленным.
Плюс неограниченный запас топлива, плюс бессмертие. Езжай, родной.
*
Мимо меня по проспекту Ленина с диким рёвом промчалась толпа альпинистов. Недолго думая, я и им ад придумал; а чего там мудрить – всего лишь бесконечное восхождение на бесконечной высоты вершину. Плюс неограниченный сухой паёк, плюс бессмертие. Первые десять лет упрямишься и не веришь в подвох, а после уже и спускаться лень. Лучше гор могут быть только горы, на которых ещё не бывал.
*
Наконец, тогда, когда я уже сворачивал с проспекта Ленина на проспект Кирова, мимо меня со свистом, улюлюканьем и глумливыми воплями пробежала толпа алчных потребителей. С ними было проще всего; в своём аду у них всё было, а придумать что-то такое, чего у них ещё нет, они были не в состоянии. Вернее, они всё время мучительно размышляли, чего же ещё такого захотеть, но получалась лишь тьма внешняя, плач и скрежет зубовный.
*
Три ада за вечер, - пожалуй, довольно. С лёгким сердцем я зашагал домой.