У женщин в наших краях есть странная особенность: передвигаясь во время морозов по городу, в одной руке они держат какое-нибудь там сумчатое, другой же старательно прикрывают нос и нижнюю часть лица. То есть, если представить себе демонстрацию женщин по улицам Томска хотя бы при -25° С, всё так и будет: десятки тысячи тружениц областного центра пройдут мимо трибуны, прикрывая лицо всевозможными варежками.
У мужчин в наших краях таковой особенности не отмечено, так что эти варежки, прикрывающие лицо, скорее всего, навязанная с детских лет патриархальными фашистами гендерная модель, от которой, разумеется, надо избавляться, чтобы восторжествовало равенство полов.
Я, собственно, всего лишь ради единственного эпизода развёл всю эту тягомотину.
В какие-то уже былые, но этой зимы морозы, -37° С при лёгком ветре, идёт навстречу мне некая фемина, прикрывающая лицо правой рукой, облачённой в белоснежную варежку. Проходит мимо меня, - и тут я замечаю, что под глазом у неё совершенно замечательный бланш.
Мы миновали друг друга, мне же от увиденного досталось некоторое замешательство. Прикрывая нос и губы варежкой, женщина беспокоится об их сохранности, - не приморозить бы, не попортить бы. Но вот этот синяк, он как-то вовсе не к месту был. И варежка – не какая-то там с желтизной или серенькая, а отбеленная и пушистая на диво.
Мне представилось вдруг дикая картина: вот эта женщина перед выходом из дома сидит перед зеркалом и какими-то заморскими тенями старательно вырисовывает себе синяк под глазом. Быть может, только для того, чтобы, выйдя на мороз, столь же старательно прикрывать его белоснежной варежкой.
И мороз, и синяк, и варежка, всё это только лишь для того, чтобы было замечено мною, описано мною, прочитано кем-то, и далее, далее, преломляясь, меняя интонации и сам смысл, уносясь невесть куда и зачем.
Ну, в таком случае, мой скромный долг исполнен. Женщина с бланшем, преломляясь, искажаясь, посверкивая инеем, следует далее и далее, невесть куда и зачем.