Когда кто-то пытается обсуждать некий исторический фильм, пеняя тот за недостоверность и ангажированность, либо отчаянно хваля за достоверность и неангажированность, мне всегда интересно: а каким таким хитрым образом критик устанавливает соответствие оным критериям? Откуда у него достоверное знание эпохи, откуда у него уверенность в том, что «всё так и было»?
*
Да ниоткуда. Понимаете, фильм может быть каким угодно, халтурным или высокохудожественным, скучным или динамичным, но только не «историческим», - и тот, кто возвышает свой голос в полной благородного негодования критике, не менее смешон, чем автор 555-ти сетевых романов про «попаданцев».
*
Есть такое уродливое англо-саксонское слово - «байопик» (biopic, biographic picture). Проще сказать, «фильм-биография». И вот представим себе, о, Любезный Читатель, что к тебе приходит какой-нибудь там известный продюсер, и говорит тебе: «А давай-ка, милок, снимем киношку про твою жизнь!»
*
Ты польщён, но природная скромность не даёт тебе разом броситься в его объятия. Однако продюсер умён, вкрадчив, велеречив, и в скором времени ты всё же сдаёшься. Приглашаются толковые сценаристы, великолепный режиссёр, чудо-операторы, гениальные актёры. Снимают, монтируют, озвучивают. Тебя приглашают на закрытый просмотр.
*
Ты видишь свою жизнь последовательной и логичной. Ты говоришь правильные слова, ты совершаешь правильные поступки, ты безупречен, ты достоин подражания и почитания. Вся твоя жизнь наполнена событиями, одни из которых испытывают тебя, другие являются воздаянием за испытания. Ты красиво страдаешь, ты красиво прощаешь, ты твёрдо и неуклонно идёшь к заветной цели. Звучит героическая музыка, тебя окружают красивые люди, всё осмыслено и ясно.
*
«Нет!» - кричишь ты после просмотра, - «Это не моя жизнь! Всё совсем не так! Вы прекратили меня в какого-то ходульного героя, - то ли продукт соцреализма, то ли голливудскую размазню, что, по сути, одно и то же!»
*
Съёмочная группа краснеет и извиняется, тут же начинают переписывать и переснимать. Скоро тебя приглашают вновь.
*
Жизнь твоя во втором варианте странная – как говорится, на грани фола. Теперь ты не герой, теперь ты – это всё, что лезет из твоего подсознания. Нюансы, нюансы, тени, альковы, нуар, женщины, мальчики, девочки, слоники, замочные скважины, пистолеты, либидо, мортидо, мортидо, либидо, пахнет регулами и ружейной смазкой. Ты не владеешь собой, ты полностью подчинён каким-то диковатым интенциям, ты не знаешь, кто ты и что ты, ты – игрушка судьбы, ты мешаешь закись азота с перекисью водорода. Ты не различаешь в этом пространстве лиц людей, всё неявно, неясно, туманно.
*
«О, нет!» - снова кричишь ты, - «Ужели вы могли усмотреть во мне это чудовище, ужели вы могли подозревать во мне сие?! Что за шабаш вы тут устроили?»
*
Съёмочная группа краснеет и извиняется, снова начинают переснимать. И вот ты на третьем показе.
*
В этой твоей жизни каждый шаг твой исполнен неких предзнаменований, весьма трагичных, хотя, впрочем, столь же и двусмысленных. То есть что-то похожее на первую версию, но там ты и только ты – хозяин своей судьбы, тут же ты столь же прекрасен и мужественен, но только лишь фатум ведёт тебя, и, как бы ты не противился ему, финал будет ого-го какой. Рагнарёк. Софокл и Еврипид, Эсхил и Шекспир стоят в сторонке и недобро завидуют.
*
«Нет!» - вопишь ты, - «Не вижу я в своей жизни ничего подобного, никакие ōmen’ы мне не являются, прекратите эту мистику тут!»
*
Тут продюсер покраснеет, конечно, для порядка, но извиняться уже не станет. Скажет лишь в сердцах: «Послушай, мы хотели лишь немного преобразить содержание твоей жизни, сделать его более-менее упорядоченным, подчинённым какому-то единому сюжетному плану, какой-то идее. Ты пойми, дурень, что, по сути своей вся твоя жизнь – это куча мусора, какого-то барахла вперемешку с безвременьем, бездумьем, бессобытийностью, бессмысленностью, бездарностью. Из этой кучи то там, то сям проглядывают битые стеклышки какого-то содержания, капли некоего смысла, - вот их-то мы и пытались разглядеть, из них-то мы и попытались слепить что-то, напоминающее нарратив. Но всё, довольно, уволь, хватит, невозможно».
*
И уйдёт, и все вслед за ним. Понимаешь ли, Любезный Читатель, да, есть, присутствует некая сюжетная канва твоей жизни, но она никак не отражает её содержание. Углубимся в содержание, и никогда не придём к однозначности оценок и трактовок. По крайней мере, условный зритель твоего «кино» будет иметь совершенно иное мнение по поводу тех эпизодов твоего бытия, о которых у тебя сложилось неизменяемо-устойчивая оценка.
*
Тебе это не понравится. «Не лезьте, - скажешь, - своими грязными взглядами в святая святых, и мнения свои умолчите. Мне они совершенно неинтересны».
*
В общем, байопик не задастся. Может быть, после оной неудачи и к «историческому кино» изменится отношение?.. Дай Бог.