Вот входит медленно Безбрюк,
Кричит «Кроншнеп-Кроншлот»,
А у него семнадцать рук
И в каждой пулемёт.
А Лиза криком: «Господа!
Эй, Софья Павловна, беда!»
Но тишина в ответ, - и только.
В углу лишь мыши пляшут польку.
Безбрюк кричит: «Галикарнас!
Антаблемент! И всё такое!»
И появляются тотчас
Все упомянутые трое.
Навстречу им выходит вдруг
Молчалин собственной персоной,
Он тоже, собственно, без брюк,
И вид растерянный и сонный.
Он тихо молвит: «Нет покоя...
Зачем вы здесь, ведь, право, ночь?»
Безбрюк семнадцатой рукою
Его отшвыривает прочь,
Хохочет жутко, бьётся током,
Из склянки пьёт пахучий йод,
Вращает дико красным оком
И Софью Павловну зовёт.
Та появляется, зевая,
Садится молча в паланкин,
Безбрюк и слуги запевают
«Allons enfants» и «Save the Queen»,
И удаляются. Молчалин
В себя приходит. Бьют часы.
У Лизы выросли усы.
Рассвет вполне потенциален.