«Уже лет десять назад в качестве проявления агрессии стало восприниматься использование духов и дезодорантов, сегодня эта тенденция дошла, наконец, до официальных запретов «применения» духов в офисах и некоторых публичных местах. Остается ждать включения сильнодействующей парфюмерии в разряд химического оружия. Возможно, что следующим шагом станет запрет специй и пряностей на «предприятиях общественного питания», ведь переход к безвкусной пище вполне можно расценить как новую победу над агрессией. Пока очевидно лишь одно: попытка построить мир, где «все ЛЮДИ братья», безнадежно провалилась. Похоже, что строительство мира, где все друг другу посторонние, продвигается куда более успешно».
(Александр Секацкий, «Последний виток прогресса. (От Просвещения к Транспарации)», Спб, 2012)
С тех пор, как лет пятнадцать назад я прочитал «Моги и их могущества», появление фамилии «Секацкий» в поле моего зрения всегда интриговало меня. Вот и нынче начал штудировать указанную книжку, то и дело спотыкаясь на всевозможных das Gerede и Weltlauf’ах. Но письменный язык Секацкого прекрасен, так что Бог с ними, с германизмами.
Слово «посторонние» в выделенном мною тексте, как мне кажется, не совсем точно отражает подлинный смысл метаморфозы, происходящей в обществе. Современный индивид окружён не «посторонними», а теми, чей факт существования допускается оным индивидом.
Это просто. Вы заходит в трамвай, там довольно свободно; от нечего делать оглядываете пассажиров. Скажем, их там двадцать человек. Но вы допускаете факт существования четырёх, - симпатичной девицы, добродушной старушки, моложавого бизнесмена с ухоженной головой и какого-то молодого человека, везущего в спортивной сумке котёнка. Остальные 16 (16!) человек, вроде бы и вполне живых, не отражаются в вашем сознании ВООБЩЕ НИКАК. Их даже НЕЛЬЗЯ ВСПОМНИТЬ, потому что вы их, по сути, и не видели никогда. Вы им отказали в праве на существование.
С девицею вы были бы не прочь. Старушка и котёнок умилили. Моложавый бизнесмен своею ухоженною головой заставил вас вспомнить, что пора бы в парикмахерскую зайти. Ну, а как же со всеми остальными? Как же так, если «каждый человек – эта целая Вселенная»? Если «нет неинтересных людей, следует только чуть-чуть присмотреться»? Что же не «присматриваемся», или для этого у каждого из нас есть определённые часы, время приёма?.. Это похоже на правду.
Кстати, я вам отомстил. Я был в числе тех шестнадцати, которым вы не дали право на существование. Я тоже вас не заметил. Котёнка, да, девицу, да, ещё одну девицу, тоже да, а вот вас – увольте. В смысле, уволил.