Сидит девица, штопает чего-то, напевает заунывно и тихо:
Не хочу я, девки, замуж,
Ничего я не хочу,
Свою русую, кудрявую
Доской заколочу!
Слушаю её, и думаю: блин, какие там Хармсы с Ионесками, какие Беккеты с Вианами… В народной культуре уровня телесного низа такой зашкаливающий уровень абсурда, - всем перечисленным только стоять в углу и плакать от зависти.
Нет, конечно, можно на основе этой частушки написать какую-нибудь одноактную трагедию. Вот девица решительным шагом направляется к плотнику и за четыре сольдо покупает у него пару сосновых досок, совсем свежих, клейких ещё; вернувшись домой, достаёт из шкапа молоток, гвозди, засовывает пару гвоздей в рот, задирает юбки… Ну, и так далее.
Но, кажется мне, всё это излишне; четырёх строчек дурацкого стишка довольно для того, чтобы впечатлительный человек всё представил более чем подробно, и поразился: в чью голову пришла столь безумная «метафора» истерического девичества?
Ну, вряд ли мы когда-нибудь узнаем имя автора… Да что - доска! В мире «фольклора ниже пояса» куда ни плюнь, - везде одни напрочь сносящие башку образы.
Вот и плотник, выпив лишнего, проходя под окнами, орёт на весь двор:
Хулиганом я родился
И хожу, как живорез.
Когда матушка рожала,
Из п….ы с наганом лез!
Агрессия и секс. Близнецы-братья. «Эрекция сама по себе уже есть феномен агрессии» (Роберт Мерль , "Hommes protégés" ("Мужчины под защитой")).
То есть то, что обусловлено не разумом, а программами «по умолчанию». Если же относиться к тому же сексу раздумчиво и разумно, то придётся вторить английскому аристократу из известного анекдота: «Боже мой! Опять эти нелепые телодвижения!»
В том, должно быть, и разгадка невероятного блеска народного «театра абсурда». Телесные и врождённые интенции стучатся откуда-то снизу в голову и востребуют какого-никакого осмысления. Но на выходе миру являются лишь весьма своеобразные образы, что-то вроде
Я лежала на кровати
Да смотрела в потолок.
Не твои ли яйца, дроля,
Наш котёнок поволок?
То, что не поддаётся правилам даже обыденной логики, может быть формализовано только абсурдных понятиях и образах. Непонятные, неисследованные механизмы и связи, - а и холера бы с ними, казалось бы, - но нет же, ими заполнена наша повседневность, они довлеют над нами, и потому, хотим мы того, или не хотим, это хтоническое непонятно-что выпирает из нас, как из худого мешка.
Вот и девица всё сидит, да штопает, да напевает тихо и заунывно:
Я плясала-плясала́,
Да в калоши нассала.
Вот стою, любуюся,
Во что же я обуюся?..
Затихла. Вроде бы уснула.