Начитавшись в последние дни всякого разного про ускорение времени, я в разговоре с Н.З. затронул эту тему, на что тут же получил вполне толковый ответ. Звучал он примерно так:
«Будучи дома, отключи все средства коммуникации с внешним миром. Распорядись, чтобы в городе прекратил работу общественный транспорт, чтобы в течение суток-двух из Томска исчезли все, без исключения, автомобили. Закрыть аэропорты, железнодорожные вокзалы, автовокзалы, пристани и речные вокзалы. Никаких газет, никаких глобальных новостей. Предприняв оные меры, ты сразу же заметишь, как галопирующее время разом укротит свой ход. Наслаждайся».
Я скоро представил себе ту реальность, которую описал мне Н.З., и понял, что так оно и будет. (Причём, как я не раз уже замечал, отделяет нас от этого лишь одно-единственное - присутствие в бытовой сети (ну, и в аккумуляторных батареях) электрического потенциала. Не будет его – не будет и всего остального. Это очень забавно, - понимать, что от состояния «первобытной дикости» нас отделяет такая мелочь…)
Ответ меня устроил, пускай и отчасти. Все средства электронной и транспортной коммуникации занимаются, по сути дела, одним и тем же, - отвлекают нас от восприятия реки времени, искажают его. Пролететь на самолёте от Владивостока до Москвы за 10 часов, - это ведь, по сути, то же самое, что и прожить семьдесят лет за день-другой. Однако мы вполне довольны таким положением вещей, может быть, не совсем уяснив для себя, что, как ограничен срок нашей жизни, так и перемещение в пространстве накладывает на нас некий отпечаток тления и преходящести. Именно поэтому, кстати, очень многие люди, клонящиеся к закату, совершенно искреннее отказываются от путешествий, - и это отнюдь не только страх и инертность, они интуитивно чувствуют, что старость – это не только годы, но и вёрсты-ли-лье-кабельтовы.
Примерно то же самое происходит и с on-line общением, скажем, в скайпе или по телефону. Никаких серьёзных препятствий для такого взаимодействия сейчас вообще нет; у нас это вызывает странное чувство удовлетворения, - хотя откуда оно взялось, это удовлетворение, в чём его источник? Но более важно выяснить, чему мы, собственно, радуемся? Тому, что те или иные процессы, должные длиться месяцы-годы, минуют нас и оказываются в субъективном прошлом за минуты-часы? Пристало бы тому радоваться, если бы речь шла только о процессах, нас тяготящих, тревожащих, - куда там, всё у нас в одном мешке…
Резюмирую своё многословие: скорость коммуникаций ускоряет время, условно говоря, безвозвратно «лишая» нас его. С точки зрения цивилизационной это, быть может (совсем не уверен в этом) оправдано, с точки зрения личностной – это самоубийственно.
Иначе говоря, программа восприятия реальности, заложенная в нас невесть Бог когда, с тех пор ни разу не изменялась, - поэтому сейчас она находится в состоянии постоянной перегрузки, одним из следствий которой и является устойчивое ощущение ускорения времени (темпоральных процессов, если хотите). Ведь, согласитесь, вся эта каша со связью и скоростями началась чуть больше века назад, а серьёзные изменения в этой сфере произошли лишь после Второй Мировой войны, то есть 60-70 лет назад.
Что же будет с нами, если вся эта свистопляска продолжится, ускоряясь и далее? Трудно сказать, но одно ясно: судьба бабочек-однодневок нам не грозит, ибо огромные проблемы с репродукцией. Скорее всего – когда-то время поглотит остатки того, что именовалось человечеством, заключив в огромный кусок янтаря, где оное человечество и будет коротать свой застывший век в условной бесконечности.
* Verweile doch! Du bist so schön! (Гёте)