Прежде чем приняться за этот текст, я набрал в поисковике его заголовок, и не нашёл ровным счётом ничего, что отвечало бы идее моего сочинения. Встретились лишь довольно убогие тексты, условно назовём их «Страхи учителей»; в их числе какие-то там «страх появления ученика, более умного, чем учитель», «страх публичного выступления», и так далее. Может быть, для молодых учителей всё это и актуально, но я не об этом.
*
Сектовед Александр Дворкин в различных интервью то и дело приводит некую ироническую максиму, уж не знаю, кому принадлежащую: ««У каждого человека есть свой гуру. И, дай Бог, чтобы он никогда с ним не встретился».
*
Как многие максимы, и эта содержит внутреннее противоречие; Боже ты мой, как нуждаемся мы порой в человеке, который взял бы, да и разложил весь ворох наших мыслей по полкам, разрешил бы все наши сомнения, усмирил бы всех наших бесов и бесенят…
*
Но, право слово, прожив на белом свете почти пятьдесят лет, я не встретил ни одного человека, который хоть в самой малой мере утолил бы во мне перечисленные нужды. Вернее, было несколько персонажей, при общении с которыми создавалось довольно стойкое ощущение того, что да, что вот, что ура, - но всё это продолжалось лишь до той поры, покуда я находился в поле обаяния этих людей. Изыдя же из этого поля, я лишался и уверенности в том , «что да, что вот, что ура». Иначе говоря, возвращался к своему разбитому корыту.
*
То и мило, что, волею судеб, четверть века я работал учителем истории, обществознания и права (а также, эпизодически, труда и ОБЖ). Школьный учитель – всего лишь транслятор должного набора знаний, отягощённые которыми, ученики косолапо шагают в прекрасное далёко. И, казалось бы, обязанности учителя вполне описываются должностными инструкциями, а плоды стараний его - количеством всякого рода побрякушек и благодарственных бумажек, коими награждаются его старательные ученики.
*
Но, право, меня никогда не интересовала эта «светлая» сторона учительского промысла, именно, должно быть, потому, что уж слишком она навязываема и поверхностна. Когда же я посягал на что-то большее, - эдакое витийство профетическое, эдакое срывание покровов, эдакие промышления парадоксальные, - то довольно быстро срывался, потому что ясно понимал, - не по мне шкурка. Великовата.
*
Я, было, несколько раз встречался с людьми, которые отвращали от себя именно тем, что они корчили из себя именно что «гуру», - не имея для этого ровным счётом никаких оснований, помимо непомерной гордыни (раз) и знании ремесла довольно примитивного воздействия на психику пациентов (два). Окружение их, довольно пёстрое, было всё же вполне ничтожным, - ну, коли означенные «гуру» довольствовались таковым, знать, притязания их были не столь уж высоки, и гордыня их довольствовалась тем, что было. Но всё же, глядя на скромные камлания этих самых «гуру», я всё время думал: что, дорогой товарищ, даёт тебе право «вести за собою» малых сих?..
*
Вот это и есть «моя проблема» - я боюсь вести за собой кого бы то ни было. Я глубоко убеждён в том, что не могу НИКОГО НИЧЕМУ научить. Скажем, моё понимание, моё видение мирового исторического процесса - это, безусловно, религиозная историософия с весьма серьёзной мистической подоплёкой. Если же речь заходит о доступном мне религиозно-мистическом опыте, - тогда о каком «учительстве», по большому счёту, может идти речь?.. Какой опыт я могу передать, в чём могу убедить, уверить людей, которые только лишь начинают свой жизненный путь? - да мало того, живут в мире, где слово «историософия» представляется столь отвлечённым, столь НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАЩИМ, что мне остаётся только руки опустить.
*
Всё то же междумирие, - иногда, да и покажется, что есть, что сказать, - а вот глагола Бог не дал, да не простого глагола, а вот эдакого, трудноопределимого…
*
В риторике есть такой термин – «полётность голоса» - «способность голоса быть слышимым на большом расстоянии при минимальных затратах сил говорящего или поющего. Независимо от типа голоса, высоты и громкости звучания, в полетном голосе всегда присутствует некоторая металличность, слышится своеобразный «звоночек» – призвук в области четвертой октавы, если воспользоваться нотным обозначением». (с)
*
Вот я о той же полётности, только вне законов акустики, а применительно к пониманию людьми мыслей и чувств глаголящего.
*
Впрочем, означенный страх имеет и вполне эгоистические причины. Любой мастер Школы Приставного Шага неизбежно обрекает себя на скакание боком. Ему и обрыдло всё, он бы и рад как-нибудь иначе передвигаться, - но и возраст уже не тот, и ученики не поймут, и социальное реноме накроется разом медным тазом… Вот и скачет, всё скачет и скачет. И в гроб сойдёт боком, и памятник на могиле поставят соответствующий.
*
Я о том, что не оставить себе пространство для манёвра суть весьма неосмотрительно. То, что приписывают Свифту: «Вторая половина жизни умного человека обыкновенно посвящена борьбе с предрассудками и ложными взглядами первой». Ну, про «умного человека» скромно умолчим, а то, что вторая половина у меня в полном разгаре, так это без дураков. И если бы я ныне исповедовал всё те же мысли и идеи, кои были мне свойственны, скажем, лет в тридцать, - очень грустно бы это было.
*
Да и так невесело. Чем старше я становлюсь, тем чаще ловлю себя на желании относиться к себе серьёзно. А вот это уж ни в какие ворота не лезет. Да пусть кто угодно твердит: «Гвардей Цытыла – это человечина, это глыбина, это монумент самому себе!» - сам Гвардей Цытыла должен своё место знать и хотя бы пять раз на дню именовать себя не иначе, как «шут гороховый».
*
Постойте, а ведь это мысль… «Школа самоиронии Гвардея Цытылы. Платные уроки самобичевания. Кривые зеркала, как путь самосовершенствования и гармонии. Мантра «Ego homuncio», как путь к просветлению и пониманию сути вещей . Государственный сертификат за нумером таким-то. Приходите, пожалеете».
*
Vale