
Ты меня любишь?
Да, очень.
А как это, «очень»?
Очень – это, значит, я жить без тебя не могу.
То есть, если меня не будет, ты умрёшь?
Наверное, да.
Что значит «наверное»? То есть, ты не уверен?
А как это проверишь? Ты готова исчезнуть, чтобы узнать, умру я, или нет?
Нет. Но всякое может случиться.
Что, например?
Я могу умереть.
Я думаю, я этого не переживу.
А мне-то что с того, если я умру первая?
А что тебе должно быть «с того»?..
Ну, мне было бы важно узнать, что ты не перенёс моей смерти, и тоже умер.
Тогда бы ты поверила, что я тебя очень люблю?.. любил?..
Да, тогда бы я, наверное, поверила.
Почему «наверное»?
Потому что я не знаю, как мёртвые люди воспринимают смерть любимого человека. Может, они от этого страдают точно так же, как и живые, а, может, и ещё сильнее.
Ты, узнав о моей смерти, умрёшь ещё раз?
Да, а ты, узнав, что я умерла ещё раз, тоже умрёшь ещё раз…
И так до бесконечности? И так я тебя никогда не догоню?..
Да, мы будем умирать, умирать, сотни, тысячи раз, и ты меня никогда не догонишь…
Ты понимаешь, что это безумно страшно и безысходно?
Понимаю, конечно. Но, может быть, всё совсем не так, как мы придумали.
А, может, нам надо любить друг друга чуть меньше? Не очень, а просто сильно.
Да, точно, и тогда, когда кто-нибудь из нас умрёт, другой погорюет, может, заболеет сильно, а после успокоится.
Я не хочу, чтобы, если я умру, ты болела.
Я тоже не хочу, чтобы ты болел. Тогда давай любить друг друга не сильно, а просто.
И тогда, если я умру, ты не будешь горевать и болеть?
Ну, да.
Ну, что же… давай…
Давай. Договорились.