Не имея ни одного близкого человека, с которым я мог бы поделиться своей бедой, я обратился к соседу по лестничной площадке, который , еле взглянув на мои раны, тут же захлопнул дверь.
Не имея постоянного места работы, на следующее утро я тут же направился в находящееся неподалёку от моего дома бюро по трудоустройству, и не замедлил поинтересоваться, не будет ли по отношению ко мне неких дискриминационных мер в связи с тем, что буквально вчера я изуродовал свой половой член ящиком кухонного стола? После более чем двусмысленного ответа я удалился, оставив барышням несколько рисунков пером с натуры вышеупомянутого полового члена.
Не имея постоянного полового партнёра, в тот же вечер я познакомился с одной художницей-баталисткой, и, во время приватной беседы при свечах, рассказал ей в деталях, как мучительно больно прищемлять собственный детородный член ящиком для вилок и ложек, а после посетовал, что, быть может, у нас с ней ничего не получится, слишком глубоки и незаживающи ранения. Баталистка посоветовала мне пользовать соцветиями каланхоэ Блоссфельда, расплатилась за двоих и исчезла из моей жизни навсегда.
С тех пор, как уже сказано, прошло почти три недели. Синяки прошли, а вместе с ними испарилась, стала эфемерной и моя индивидуальность, потому что, по чести сказать, помимо этой страшной стигмы мне и похвастаться-то отныне нечем.
Опасаюсь теперь одного: по-прежнему регулярно пью чай, и повторяю примерно те же телодвижения, описанные чуть выше. Что станется, если, в результате излишнего рвения я вообще отстегну себе ребром ящика кухонного стола то, что мне по-своему дорого и близко? С другой же стороны, быть может, это – путь во что-то новое, неизведанное мне?..