Удивительно, насколько отрывочны и непоследовательны наши представления о множестве, казалось бы, очевидных вещей. Скажем, моя ненаглядная мифология. Скажем, миф об Орфее. Что нам известно о нём? Жил да был такой вот удивительный музыкант и сладкопевец. Даже в Колхиду плавал на «Арго», только догадайтесь, что он делал во время экспедиции? Пел, играл, услаждая слух аргонавтов, задавал темп гребцам.
Потом женился на Эвридике, ту цапнула змея, Эвридика почила, вернее, отправилась в царство Аида. Орфей погоревал, после же взял свою лиру, и, найдя какую-то расщелину, проник в подземное царство. Дойдя до нужных пределов, стал играть и петь, да так жалостливо, что даже трёхглавый пёс Кербер растрогался. В общем, Эвридику отпустили, с одним условием: Орфей должен вести её на землю, но ни в ком случае не оглядываться, что он, в конце концов, и совершил, - Эвридика тут же последовала обратно.
На этот сюжет написано-нарисовано-спето-наплясано столько, что голова кругом идёт. Однако я тут снова засел за Роберта Грейвса, через него полез в другие толстые книжки, и обнаружил множество тонкостей, которые полностью меняют орфическую мифологему.
Ну, например, после полной и окончательной утери Эвридики Орфей якобы проникся ненавистью к женскому полу (с чего бы? - не Эвридика же оглянулась…) и стал проповедовать (именно так!) однополую любовь. Вообще говоря, ещё до женитьбы он был любовником то ли Аполлона, то ли Гелиоса, которого он именовал «Аполлоном», - оттуда-то у него все таланты и образовались.
Со смертью Орфея много путаницы. Одни говорят, что Орфей выказал неуважение Дионису, тот же и наслал на него своих менад, которые его разорвали на куски. Но, вообще говоря, менады (гр. «безумствующие»), страстные поклонницы Диониса, были склонны к нимфомании и иным формам сексуального беспредела, - так что идеолог мужелюбия Орфей мог просто вызвать в них понятное благородное негодование, которое и выразилось в разорватии и разбросатии по кустам несчастного певца.
Музы (в т.ч. и мама Орфея, Каллиопа) все эти клочки по закоулочкам собрали и похоронили, а вот голова Орфея осталась жива-здорова. Её поместили в какую-то пещеру, где она день и ночь (!) пророчествовала. То-то зрелище было, должно быть. Популярность сего оракула была такова, что народ вовсе перестал ходить к основным оракулам Аполлона, даже в Дельфы. Аполлон обиделся, пришёл в пещеру, наорал на голову, - та, должно быть, поняла, что перебор, и тут же замолчала навеки.
***
Вспоминаю свою первую покупную болгарскую гитару «Орфей», и какие-то смутные чувства рождаются во мне. Если мифологический Орфей и эта деревяшка по своим достоинствам равнозначны, то не так уж и сладкозвучен был наш славный фракиец.